Там, на сухой стороне

Может быть, он и будет один против нескольких, но это не будет неравная битва. Даже если он и будет совсем один, и неважно, сколько выйдет против него.

В этом человеке было что-то такое, что заставляло вас верить в него. Даже меня, а я до сих пор не очень-то желал верить в то, что касается Оуэна Чантри.

Несмотря ни на что, ни на сломанные ребра, ни на все остальное, я должен быть там, в горах, когда дело дойдет до стрельбы.

Глава девятая

У Оуэна Чантри не было иллюзий. Ничто из его опыта не убеждало его в том, что он находится под особым покровительством судьбы. Он много раз видел, как хорошие люди умирают, а плохие продолжают жить и он знал, что он так же уязвим, как и всякий другой.

Ни один человек не станет командовать кавалерийским отрядом, отправляться в разведку в лагерь индейцев, управлять каретой или пускать в ход ружье, если он не знает своих возможностей.

Жизнь Чантри зависела только от его собственной ловкости и некоторой доли чистой случайности. Если он был не фут от того место, куда попадала пуля, это было лишь стечение обстоятельств и объяснялось тем, что он двигался чуть быстрее или чуть медленнее человека, в которого угодила пуля. Оуэн Чантри не просил у судьбы поблажек. Он доверял себя своим собственным навыкам, доброму коню и хорошему ружью.

Он пересек каньон в том месте, где к нему с востока выходил другой каньон, и начал взбираться вверх по неровной, но не слишком сложной тропинке. Это место все поросло лесом. В осиннике было множество запруд, которые так любили бобры и лоси.

Он не торопился. На такой высоте не стоит спешить, даже имея под собой выросшую в горах лошадь. Мак Моуэт был старым и опытным дезертиром, которые знал все до единой уловки и был способен и сам изобрести парочку новых, если это понадобится. Его дружков тоже не стоило сбрасывать со счетов. Все они выросли на границе. На границе с остальными людьми.

У бобрового пруда Чантри остановился ненадолго, чтобы дать лошадям напиться, а сам в это время огляделся кругом.

Он всегда старался выбирать для остановок такие место, чтобы сливаться с окружающей обстановкой. Вот и сейчас, с расстояния в несколько ярдов он был почти неразличим для постороннего глаза.

Он изучал горный склон не торопясь, ярд за ярдом, не оставляя без внимания ни дерево, ни камень, ни малейшую тень. Иногда он бросал быстрый взгляд на только что изученное место.

На ветку неподалеку уселась белка и с любопытством принялась рассматривать его. В нескольких ярдах от нее по соседнему стволу спускалась вниз головой еще одна. останавливаясь временами, чтобы оглядеться. Чантри поговорил со своим конем и повернул в осинник, петляя между тонкими и изящными белыми стволами, объезжая буреломы и одинокие валуны, упавшие с гор.

От горного пика, названного Шлем, отделялся крутой хребет, поросший лесом на вершине, с неровными, почти отвесными стенами. Перед ним торчали похожие на башни скалы, называвшиеся Отвесные Холмы. Чантри избегал дороги, по которой ехал в первый раз, а воспользовался тропинкой, найденной Доби Керноганом.

Его задача была довольно проста. Он должен был забрать из хижины Марни Факс и если хватит времени, добраться до предмета своих поисков. Он ни на минуту не верил, что это было золото.

Повсюду ему встречались следы лосей и оленей, а дважды он наткнулся даже на след гризли, отличавшегося от остальных медведей длинными когтями на передних лапах. Этот гризли разломал ствол одного дерева, попавшегося Чантри на пути, чтобы добраться до живших в нем термитов.

Одни раз он задержался около маленького ручья, чтобы понаблюдать за оляпкой, которая, подпрыгивая бегала по скале вверх-вниз. Он увидел в ручье стайку форели, спрятавшейся в тенистом месте, где над водой низко нависали ветви деревьев. Сколько бы он ни смотрел, природа не могла ему наскучить и ему было знакомо каждое движение и каждый звук в лесу.

Было очень тихо. Сидя на своем коне в гуще деревьев, Чантри глядел поверх вершин красных утесов на чистое голубое небо, по которому плыл целый флот белых облаков.

Вдруг он ощутил какое-то движение. Это не был звук, просто в нем возникло предчувствие, какое-то ощущение, от которого сразу же напряглись все нервы. Он положил руку на ложе винтовки и замер. Он чувствовал вес своего пистолета и сидел тихо, прислушиваясь.

Ни звука... Слегка сжав ногами бока своего вороного, он тронулся вперед, придерживаясь самых густых зарослей. Он сидел прямо, объезжая деревья и неожиданно выехал на маленькую полянку, которую пересек быстрым шагом.

Сейчас он был почти под самыми скалами. И вновь он остановился и прислушался, изучая узкую полоску открытого пространства перед собой. Чантри негромко выругался сквозь зубы. Ему очень не нравились такие места. Если там наверху засел кто-нибудь с винтовкой...

Он осторожно выехал вперед, рысью подъехал к ущелью и начал подниматься вверх. Подъем был крут, но чем быстрее он его преодолеет, тем лучше.