Там, на сухой стороне

- Да уж. И ты прав, Керноган. Но не бойся, тебя они не тронут, я об этом позабочусь. Только отговори Доби от поездок в горы. Он вроде как влюбился в ту девушку.

- Но он ведь ее ни разу не видел!

- Но ведь он совсем один, Керноган. Ты разве не помнишь самого себя? В шестнадцать лет у каждого есть девушка мечты. А в этих местах она одна-единственная.

- Пусть себе мечтает. Вреда от этого не будет.

- Если только он не свяжется с шайкой Моуэта лишь для того, чтобы быть поближе к ней.

Керноган выругался:

- А я-то удивился, с чего бы это ему понадобилась скаковую лошадь, когда он утром отправился за шестами! - Он замолчал в испуге. - Но он ведь вернется! Я знаю, что он вернется!

Внезапно в голову Чантри пришла одна мысль:

- Керноган, когда вы пришли сюда, книги уже были сложены в ящики?

- Нет, они стояли вон на той полке, - показал тот в ответ.

- А там больше ничего не было?

- Нет, я бы запомнил, - Керноган сел за стол. - Тот бедняга умер не сразу. Это было ясно видно.

- Как? Он ведь был уже давно мертв, когда вы приехали, ты сам говорил.

- Да, мертв. Но не ступеньках были знаки. Вот почему я подумал, что здесь должны быть сокровища. Он пытался написать какие-то цифры.

- Покажешь мне?

- Конечно! Сейчас-то они уже полустерлись. У него был всего лишь огрызок карандаша.

Они вышли на крыльцо.

На лестнице между первой и второй ступенями едва видными буквами было нацарапано одно-единственное слово: "Дес"...

- Он лежал здесь, весь скрюченный. Конечно, волки да койоты могли и повернуть его тело, но я думаю, что он начал было писать какие-то буквы и умер, не успев закончить.

Оуэн Чантри выпрямился, разочарованный. Он так надеялся, что найдет ключ к разгадке!

Клайв был умным человеком. Он знал, что если Оуэн жив, он придет. И он не был бы Клайвом, если хотя бы не попытался оставить какое-нибудь послание, какой-нибудь след, ведущий к разгадке.

Но ничего подобного не было. Ну, совсем ничего!

Глава восьмая

Когда я опять вернулся на то место, где оставил шесты, я стреножил всех лошадей, кроме верховой. И тут на меня напали сомнения. Даже под ложечкой защемило. Отец никогда бы не бросил этих лошадей так, как я, собираясь уходить неизвестно куда на неопределенный срок.

В горах полно хищников, а у стреноженных лошадей даже не будет никакого шанса постоять за себя. Это были здоровые кони и обычно они не давали себя в обиду, если приходилось драться.

Но я мог думать только о девушке. Оуэн Чантри, может быть, и не врал, но я должен был все увидеть сам. Я его все-таки недолюбливал. Он был чертовски самоуверен и я не мог понять, взаправду ли он был таким сильным и благородным.

Итак, еще раз внимательно оглядев окрестности, я вскочил в седло.

Отец был на ранчо и Чантри тоже. Я был предоставлен сам себе. Я только разведаю, что и как, а потом вернусь, соберу шесты и постараюсь привезти их домой еще до сумерек.

Достаточно уверенно я добрался до той расщелины в скальной стене и обнаружил путь наверх. Правда, мне пришлось изрядно покарабкаться, но подо мной была хорошая горная лошадь и мы с ней все-таки выбрались на вершину плоскогорья. На минуту я остановился, чтобы отдышаться и оглядеться.

Затем повернул коня и направился прямо через плоскогорье в поисках тропинки, ведущей к хижине. Когда я вышел на поляну, я смог осмотреться. Прямо передо мной лежал каньон, совсем недалеко, а за ним - густые заросли леса.

Где-то там, наверное, и скрывался Моуэт. Я хотел было поехать туда и объявить ему, что раз уж мы оказались соседями, то почему бы нам не помириться? Но, с другой стороны, несмотря на всю мою неприязнь к Чантри, я не был уверен, что поступлю правильно. И тогда я повернул коня к хижине.

Уголком глаза я заметил какое-то движение среди деревьев и резко обернулся в седле, чтобы посмотреть назад.

Ничего. Наверное, до хижины осталось полмили или даже три четверти. Я пустил лошадь шагом. Тут и там на стволах деревьев виднелись отметины - это дикобразы грызли кору. Дай им время и они испортят хорошее дерево.

Вокруг хижины было тихо. Лошади нигде не было видно и это меня разочаровало. Я слез с коня, подошел к двери и поднял засов.

Внутри было прохладно, сумрачно и тихо. В горшке, который я поставил на стол, стояли свежие цветы. Я еще раз оглядел все вокруг, затем повернулся и вышел наружу.

Меня встретили трое на лошадях и один из них был тот самый Уайли. Они просто уставились на меня и ухмылялись во весь рот.

Я оставил свою винтовку в чехле у седла, а моя лошадь паслась по другую сторону от всадников.

- Ну, ну! - усмехнулся Уайли. - Вот о нем-то я вам и рассказывал.

Рыжеволосый мужчина, которого я раньше никогда не видел, перекинул через седло винтовку.

- Хочешь, я подстрелю его? - спросил он Уайли, ухмыляясь. - Или, может быть, стоит отрезать ему уши? - Ну, - промычал Уайли, словно бы взвешивая это предложение, - нет, не стоит. Я поклялся, что сам это сделаю, а если ты отстрелишь эти уши, мне-то что останется?