Тайный оракул

Девочке было не до меня. Ее мечи метались золотыми арками, то отсекая сегмент ноги, то срезая половинку усика. Никогда еще я не видел столь искусного димахерского боя, хотя в свое время наблюдал в деле всех лучших римских гладиаторов. Увы, против защищающих туловище толстых панцирей ее клинки были бессильны. При всем мастерстве Мэг, муравьи имели преимущество в напоре, свирепости и количестве конечностей, а также превосходили ее, пусть и ненамного, по части ядовитости плевков.

Мой оппонент щелкнул челюстями. Я уклонился, но бронированная морда врезалась мне в голову. Я пошатнулся и упал. Один ушной канал как будто заполнился расплавленным железом.

В глазах потемнело. Неподалеку два других муравья взяли Мэг в клещи и, атакуя кислотными плевками, теснили ее к лесу. Нырнув за дерево, она вынырнула уже только с одним клинком. Попытка контратаки не удалась, и ей снова пришлось укрыться, спасаясь от перекрестного кислотного огня. Колготки на ней дымились, лицо застыло в гримасе боли.

– Персик, – пробормотал я. – Где этот бестолковый демон?

Карпои не появился. Возможно, его отпугивало присутствие в лесу гейзерных духов или некоей другой силы. А может, совет директоров принял какое-то правило против домашних животных.

Третий муравей уже навис надо мной. На мандибулах пенилась зеленая слюна, а из пасти воняло даже хуже, чем от рабочих рубах Гефеста.

Следующее решение я мог бы объяснить травмой головы. Мог бы сказать, что не соображал, что делаю. Но это неправда. Я был в отчаянии. Мне было страшно. Я хотел помочь Мэг. И еще больше хотел спастись сам. Не видя другого варианта, я метнулся к укулеле.

Знаю, знаю. Я дал обещание на реке Стикс: не играть музыку, пока снова не стану богом. Но даже такая страшная клятва может показаться неважной, когда гигантский муравей изготовился сжечь твое лицо кислотой.

Я схватил инструмент, перекатился на спину и выдал «Милую Кэролайн».

Даже не принимая в расчет клятву, на нечто подобное я бы решился только в самой чрезвычайной ситуации. Исполнение этой песни чревато взаимным уничтожением. Но ничего другого не оставалось. Я выложился на все сто, направив всю попсовую слащавость из 1970-х.

Муравей качнул головой. Усики дрогнули. Качаясь, словно пьяный, монстр пополз ко мне. Я вскочил и, повернувшись спиной к гейзеру, затянул припев.

Поверьте, хуже вони от рабочих рубах Гефеста может быть только вонь от варящегося в собственной скорлупе мирмека.

За спиной у меня вскрикнула Мэг. Обернувшись, я успел увидеть, как из ее руки вылетает второй меч. Один из мирмеков схватил девчонку своими мандибулами, и она упала на землю.

– НЕТ! – крикнул я.

Муравей не переломил ее пополам, а просто держал, обмякшую и лишившуюся чувств.

– Мэг! – В отчаянии я снова ударил по струнам укулеле. – Милая Кэролайн!

И ничего. Победа над одним мирмеком отняла все мои силы. (Из всего мной написанного это предложение было самым печальным.) Я бросился на помощь, но споткнулся и упал. Мир окрасился бледно-желтым. Меня вырвало.

Сотрясение, подумал я, стоя на четвереньках. Но что делать? Я уже почти забыл, что был когда-то богом врачевания.

Не знаю, сколько я лежал в грязи, минуты или часы, пока мозг медленно ворочался в черепе. К тому времени, когда я поднялся, двух муравьев уже не было.

Как не было и Мэг Маккаффри.

25

Клятву нарушил

Эффектный облом

А виноват Нил Даймонд

Я брел по поляне. Я звал Мэг. Знал, что бесполезно, но все равно кричал, не мог не кричать. Высматривал сломанные ветки, отметины на земле. Не могли два громадных, как танк, муравья не оставить какой-то след. Но я не Артемида. У меня нет ее способностей следопыта. И я понятия не имел, куда они увели мою подругу.

Я поднял из грязи ее мечи, и они тут же превратились в золотые кольца – такие маленькие, что потерять их было так же легко, как смертному жизнь. Наверно, я плакал. Даже пытался разбить свой жалкий боевой укулеле, но небесная бронза выдержала. В конце концов я оторвал струну А, нанизал на нее кольца и повесил на шею.

– Мэг, я найду тебя.

Ее схватили из-за меня. В этом я не сомневался. Спасая себя, я нарушил клятву, данную на реке Стикс. Вместо того чтобы наказать меня напрямую, Зевс – или Мойры, или все боги вместе – обрушил гнев на Мэг Маккаффри.

Меня так тошнило, что я едва держался на ногах. Как будто кто-то надувал воздушный шар в голове. Однако ж мне удалось добрести до гейзера Пита.

– Пит! Вылезай! Вылезай, трусливый телемаркетер!

Вода вскипела и ударила струей в небо. Звук получился такой, словно кто-то продул нижнюю трубку органа. В вихрящемся клубе пара появился дух с окаменелым от гнева серым лицом.

– Ты назвал меня ТЕЛЕМАРКЕТЕРОМ? – взревел он. – Да у нас пиар-компания с полным циклом услуг!

Я согнулся, и меня вывернуло наизнанку. Прямо в гейзер. То, что надо. Подходящий ответ.

– Прекрати! – жалобно взвыл Пит.

– Мне нужно найти Мэг. – Я вытер губы дрожащей рукой. – Зачем мирмеки забрали ее с собой?

– Не знаю!

– Говори. Иначе не видать тебе заполненного опросника.