Тайный фронт

– Ты, значит, теперь доверенное лицо Платова, – усмехнулся Гуревич. – Рад за тебя. Говорят, Платов никчемных людей возле себя не держит, да и Берия тоже. Давай посвящай в суть задания. Мне приказано помогать тебе во всем и по мере сил. Связями я тут обзавелся, доверием пользуюсь. Внедрен был еще до войны, как сын белоэмигранта. Преподавал в инженерной академии. На нелегальное положение, как многие преподаватели, уходить не стал. Проверку прошел, признали лояльным и отпустили. Так что чист теперь перед новой властью и его величеством королем Михаем.

– Задача, Андрей, в общем-то простая, – закурив, начал говорить Шелестов. – Мы должны подготовиться к прилету в Бухарест лично Платова. Безопасность мы должны обеспечить не только ему, но и мероприятию, на которое он прибудет.

– Мероприятие? – переспросил Гуревич, сразу став серьезным. Он провел рукой по волосам, отбросив их назад со лба. – Интересно.

– Суть такова. Готовится новая встреча глав государств антигитлеровской коалиции. Как в прошлом году в Тегеране. Западные союзники предложили для встречи освобожденный Бухарест, потому что теперь тут лояльная власть и прокоммунистическое движение. Западные разведки решили, что нам это будет импонировать, ситуация будет выглядеть спокойной. Но встречу нужно готовить, и для этого здесь встретятся представители разведок трех стран, которые договорятся о совместных действиях, обменяются мнением и информацией. Страну и уж точно столицу придется очищать от вражеской агентуры.

– И ты опасаешься, что, как и в Тегеране, кто-то из союзников захочет руками немецкой агентуры потаскать каштаны из огня? – спросил Гуревич.

– В политике друзей нет, – помолчав, ответил Шелестов. – Есть только временные договоренности и временные союзы. И договоренности нарушаются, и союзы разваливаются. В итоге все равно каждый сам за себя. В политике дружат не с кем-то, а против кого-то.

– Тогда на что же мы надеемся, какой смысл вообще разговаривать, договариваться? – удивился Гуревич.

– Мы надеемся договориться об адекватных для всех сторон мерах безопасности и уничтожении немецкой и старой румынской агентуры.

– А ты, Максим, стал не таким жизнерадостным, как раньше. Раньше из тебя просто выплескивалась вера в светлое будущее.

– А сейчас моя вера в будущее базируется на моем настоящем.

Сосновский почувствовал, что доверие к нему усилилось, с ним общались почти на равных. Но все равно он не приблизился ни на шаг к своей цели. Оставаясь на второстепенных ролях, он по-прежнему не имел доступа к информации, он не знал имен, не знал долгосрочных целей, а только сиюминутные задачи. Ему доверили оружие, ему сделали временный паспорт с регистрацией в Бухаресте. Но задания были простыми, заданиями для начинающих оперативников. Он обеспечивал безопасность незнакомых людей, о которых не знал ничего. Просто к такому-то дому подъедет машина. Из нее выйдет человек и войдет в дом. Этого человека нужно защитить любой ценой, если на него будет совершено нападение или если его захотят схватить, арестовать. Но кто этот человек, Сосновский не знал, как не знал он и цели приезда его в конкретный дом. Он не видел лица, адреса никогда не повторялись. Менялись только люди. Но и отличие было чисто внешним. Например, в одежде, в походке. Единственное, о чем Сосновский догадывался, все эти люди принадлежали к одной разведке, в данном случае к немецкой или румынской сигуранце. Зафиксировать контакты немцев с разведками других стран.

Неожиданный приказ пришел утром. Зауэр взял с собой Сосновского и еще одного мужчину, молчаливого, будто немого. Единственное, что отметил Михаил, этот человек нормально реагировал на приказы, отданные по-немецки. Значит, был, скорее всего, немцем. Сунув пистолеты под пиджак за спиной, все трое разошлись разными маршрутами и собрались в доме напротив старой бани, которая не действовала лет пять. Зауэр указал на баню и коротко изложил задание:

– Вы, Фриц, обходите здание слева. Там есть дверь, она не заперта. Входить очень осторожно, не оставлять следов и ничего не трогать, ни к чему не прикасаться. Ты, Макс, зайди справа через подвал. Осторожнее, там крутая лестница. Мы должны осмотреть помещения внизу, найти следы перестрелки. Там погибли трое наших товарищей. Надо понять, как и почему они погибли. Я останусь здесь и прослежу, чтобы вы не стали объектом чьего-то внимания после того, как войдете. Если все спокойно, я присоединюсь к вам. Если будет опасно, я подам сигнал тогда каждый уходит удобным для него путем. Встречаемся в этом случае у нас на конспиративной квартире.