Тайный детонатор

День был солнечным, снег таял. Разговаривать, слыша, как где-то рядом журчит ручеек, было одно удовольствие.

— Прогуливаетесь? — хитро улыбнулась Храбровицкая.

— Направляюсь в Первую горбольницу, — пояснил Сергей. — Да вот зашел в магазин, хотел коробку конфет купить. У меня в больнице среди пострадавших мой друг детства.

Имя Татьяны Сергей называть не стал, понимая, что пойдут интенсивные расспросы, и разговор с женщиной, элегантно одетой, растянется на час.

— Плохо ваш трудовой город конфетами снабжают, — шутливо заметил он.

В ответ Храбровицкая попросила подождать минут пять. Сергей наблюдал за тем, как в дверях гастронома мелькнула ее пыжиковая шапка. Вскоре жена заведующего облздравотделом вышла и извлекла из своей хозяйственной сумки пакет:

— Это вам…

— Сколько я вам должен? — спросил удивленный Дружинин.

— Перестаньте, это мой презент.

Через прозрачный пакет было видно, что в нем коробка «Зефир в шоколаде». Понимая, что людям, привыкшим к разного рода подаркам, бесполезно предлагать деньги, Сергей ограничился словами благодарности.

— И пусть ваш друг или ваша подруга детства скорее поправляется, — добавила Храбровицкая и опять хитро улыбнулась.

Сергей не удержался и спросил:

— А ваша соседка сегодня, наверное, там дежурит?

— Нет, она сегодня дома. Занята хозяйственными делами. На ее долю столько свалилось…

— А что такое?

— Полгода назад в автокатастрофе погиб ее муж. А недавно у матери случился инсульт. Но ничего, поправляется.

Поблагодарив еще раз Людмилу Петровну, Сергей направился в сторону Первой горбольницы. Здесь его ждала неудача. Оказывается, Татьяну выписали сегодня утром после обхода. Молодая глазастая медсестра, которую Дружинин раньше не видел, пояснила:

— За ней заехал такой… такой представительный дядечка.

— Муж? — спросил Сергей, не сомневаясь, что это дирижер Борис Семенович.

— Наверное.

— Он повез ее домой?

— Нет, в санаторий.

— Как вы узнали?

— Этот… ее муж попросил лечащего врача выписать, сказал, что долечиваться она будет в санатории.

— В каком?

— Где-то вблизи Чебаркуля.

Что оставалось делать? Сергей достал пакет.

— А у заведующей отделением сегодня выходной?

— Да, выходной.

— У вас есть ключи от ее кабинета?

Медсестра в недоумении повела своими большими глазами и молча в знак согласия кивнула.

— Открыть можете?

— Могу.

— Тогда положите ей это на стол.

И он вынул из пакета коробку «Зефир в шоколаде».

Куда теперь? Желание углубиться в расследование дела о взрыве трамвая не отпускало, и Сергей Дружинин решил наведаться на улицу Машинистов, 22. Он помнил последнюю оперативку и доклад Дедюхина о том, что были опрошены проживающие рядом соседи, но никто ничего заслуживающего внимания не сообщил. На вопрос, видел ли кто Крохмаля в тот злополучный день 15 марта, двое соседей сказали, что видели. Первый поведал, как художник выходил из дома, второй, наоборот, видел, как тот открывал дверь ворот и входил во двор. Когда? Время ни тот ни другой вспомнить не могли, хотя оба утверждали, что дело происходило днем. Был ли Крохмаль в серой куртке с желтой полосой? Оба пожимали плечами: может быть, может быть… А вот черного портфеля первый свидетель не заметил. Сначала Сергею это показалось странным, он даже хотел переспросить Дедюхина. Но вскоре понял, все нормально: Крохмаль, очевидно, прятал портфель со взрывчаткой где-то вне дома, например, на вокзале в камере хранения. На второй важный вопрос, кто ранее бывал у Крохмаля, соседи вспомнили только человека, похожего на Ивана Божко, который обычно, пошатываясь, уходил от своего сводного брата. С Божко все ясно: его уже этапируют из Кемеровского СИЗО, и вскоре он будет допрошен. А еще кто? Больше соседи никого у Крохмаля не видели. Это походило на правду, поскольку Валентин Крохмаль поселился здесь недавно, после смерти своей тетки. И соседи мало его знали. Да и надо ли было выжимать какие-то новые показания, когда по делу взорванного трамвая все ясно и доложено в Москву. И все-таки, а вдруг да?

Ехать общественным транспортом пришлось долго, сначала на трамвае, затем на автобусе. Дом, где провел последние минуты жизни художник Крохмаль, находился на окраине города. Яркое мартовское солнце слепило, но снег здесь, вдали от центра, не таял. Одноэтажные деревянные дома выстроились в ряд по обе стороны неширокой улицы, носящей название Машинистов. У многих домов из труб вился дымок.

Как и два дня назад, входная дверь дома № 22 была закрыта на внутренний замок. В отличие от Минина, у Сергея отмычек с собой не было. Да и открывать дверь во двор не было смысла — следующая дверь, в дом, была опечатана. Сергей постоял минуту и, поймав себя на мысли, что пришел зря, хотел было уйти, как вдруг заметил приближающегося к нему человека. Белый полушубок и зимняя шапка военного образца выдавали в нем отставного офицера.

— Здравия желаю!

Сергей ответил на приветствие.

— Вы, случаем, не из КГБ? — спросил незнакомец.

— Есть такое… — Дружинин показал удостоверение.

— В шахматы играете?