Тайный детонатор

— За террористами всегда стоит кто-то, кто финансирует их и отслеживает их действия. Взрыв в Ростове не состоялся. Из трех террористов двое арестованы, третий в бегах. И вот этот третий, чтобы как-то реабилитироваться, готовит взрыв в другом большом городе. Непосредственным исполнителем, устроившим взрыв, является его брат, убивающий при этом двух зайцев. С одной стороны, он помогает младшему, а с другой — как директор столовой, убирает завпроизводством Анну Жарихину, связанную с ним хищениями и денежными махинациями.

Вывод Дедюхина задел Царегородцева, и он начал задавать вопросы:

— Что дал обыск в квартире Меликяна?

— Ничего. Но он не такой дурак, чтобы хранить взрывчатку дома.

— Но у него могла быть дача или гараж.

— Там тоже ничего не нашли… пока.

— Где сейчас Лихтнер?

— Официально у него командировка. Был замечен в Москве, затем в Риге. В Риге его и арестовали. Будет этапирован к нам в Челябинск.

— Левон Меликян дает показания?

— Пока не может. У него действительно инфаркт средней тяжести, как сказали врачи.

Царегородцев поднялся, оглядел присутствующих на оперативном совещании:

— Товарищи! Сейчас на Западе намечается активизация террористической деятельности. Появляются такие организации, как ЭТА в Испании, «красные бригады» в Италии, «Фракция Красной армии» в ФРГ и другие. Особо хочу подчеркнуть стремление зарубежных антисоветских центров подстрекать часть населения к экстремизму, массовым беспорядкам и терроризму. Это должно, по замыслу наших идеологических противников, продемонстрировать зарубежной общественности активный протест населения против политики нашей партии и братских коммунистических партий. В свете сказанного то, о чем доложил майор Дедюхин, очень важно, однако нуждается во всесторонней проверке, потому что в нашей социалистической стране у терроризма не должно быть социальной почвы. Шутка ли: седьмого ноября будем отмечать пятидесятилетие советской власти, а тут вдруг объявились террористы. — Царегородцев сделал небольшую паузу, потом продолжил. Голос его уже не был четким и уверенным, как только что: — К сожалению, другой версии, кроме версии майора Дедюхина, у нас пока нет.

Сергей поднял руку.

— Вы, Дружинин, хотите что-то добавить? — отреагировал ведущий совещание Банных.

Сергей поднялся:

— У меня есть другая версия, и я готов утверждать, что она правильная. Я знаю, кто на самом деле совершил взрыв.

Воцарилась тишина. Сергей видел, что все взгляды обращены к нему.

— И даже знаю мотив преступления, — добавил он.

— Этот человек арестован? — раздался голос Царегородцева.

— Никак нет, он мертв. Он принял яд. Его зовут Валентин Крохмаль, он художник. И пошел он на преступление с одной целью — покарать свою неверную жену, — Дружинин достал из своей черной папки листок. — Вот, можете ознакомиться, его предсмертная записка.

Сначала Царегородцев, потом Балашов, Банных и остальные участники совещания по очереди стали рассматривать содержание предсмертного послания Крохмаля.

— Разрешите доложить подробности? — обратился Сергей к ведущему совещание Банных.

Начальник управления отверг просьбу Дружинина:

— Завтра в рапорте доложите. А сейчас вместе с майором Дедюхиным и опергруппой на выезд!

Когда опергруппа прибыла в дом Крохмаля, там уже вовсю работали сотрудники местного УВД. Дедюхину это не понравилось.

— Кто их сюда привел? — как бы невзначай шепнул он Дружинину. — Мы должны быть первыми.

В ответ Сергей не упустил случая уколоть своего однокашника по училищу, поэтому на шепот переходить не собирался:

— Странный вопрос, товарищ майор. Когда обнаружен труп, первой прибывает милиция, включая участкового. Так принято.

Такое скрытое нравоучение совсем не понравилось Дедюхину. Но виду он не подал.

— Кто из вас старший? — спросил он, оглядев милиционеров.

Евгений подошел, представился:

— Минин, капитан уголовного розыска.

— Кстати, оказал мне большую помощь, — сообщил Дружинин.

Но у Михаила Дедюхина, который еще со времен учебы в училище считал, что создан руководить, мысль уже работала в определенном направлении. Он раскрыл свое удостоверение:

— Капитан Минин, прошу вас и ваших сотрудников удалиться. Дальше мы сами.

Это не понравилось уже Дружинину. Конечно, он понимал, что расследованием взрыва занимается КГБ. Но следователи прокуратуры и УВД во многом помогли распутать дело о взрыве. Поэтому ему было обидно за милицию, за приказной тон Дедюхина. Можно было для начала расспросить, как дела, что нашли. И только потом приказывать.

— Может, и мне удалиться? Я ведь тоже не из вашего Управления.

— А что? Ты свое дело сделал, отдыхай. Ты же в отпуске. Дальше мы сами.

«А ведь он в чем-то прав, — подумал Сергей. — Мне была поставлена задача вспомнить, кто входил и выходил из трамвая. Я ее и выполнил, как говорится, с лихвой — назвал имя террориста. Может, мне в самом деле пора домой на Балтику?» Сергей смотрел на Дедюхина и вдруг поймал себя на мысли, что перед тем как проститься, ему хочется немного подразнить Мишку Дедюхина, как бывало много лет назад в училище.