Тайна баронета

Поэтому, мысленно пообещав себе припомнить Роману это выступление, когда все закончится, недовольно глянув на замершего перед ней мужа, Татьяна, непрерывно косясь то на Альберта, то на Анри, то на Винсента, изредка уделяя внимание супругу и его брату, осторожно отступила к двери, ведущей в нижние помещения замка, и спустя несколько секунд безо всякой охоты скрылась за ней.

Мужчины, оставшись одни, мигом ощутили себя несколько более уверенно и свободно. Необходимость защищать будущую мать отпала, в стенах замка они могли быть уверены, и теперь следовало лишь выпроводить чертова мага вон.

– Зачем ты явился… брат? – в устах Анри последнее слово прозвучало нескрываемо презрительно, с нотками самого искреннего омерзения. Альберт пытливо оглядел его.

– Любопытно… Из каких же времен ты пожаловал, Анри? Судя по твоему ко мне отношению, другом и братом ты меня уже не полагаешь, не так ли? Или же плохого обо мне тебе наговорили мои племянники, эти совершенно невоспитанные молодые люди?

– Ты… – старый граф на миг задохнулся, медленно поднимая револьвер, – Это ты виновен в трагедии, постигшей наш замок! Из-за тебя погиб… – он мимолетно растерялся, вспоминая, что «погибший» его сын ныне здравствует и процветает, – Ты сманил моего сына на свою сторону, привлек его черной магией!

Эрик, решительный, как никогда, выступил немного вперед.

– Подожди, папа… Дядя, – взгляд его обратился к заявившемуся столь беспардонным и наглым образом, практически вломившемуся в замок, магу, – Твой визит неприятен нам. Говори, зачем пожаловал или уходи.

Хранитель памяти, порою не слишком одобряющий вежливость и мягкость своего экс-хозяина по отношению к врагам, немного скривился. В этой ситуации ему ближе был метод Романа – колкая язвительность в речах, а после или сражение, или провожание уходящего прочь неприятеля.

– Ты, должно быть, опять рассчитываешь познать крепость родственных объятий, маг? – он ухмыльнулся, нарочито медленно и развязно добавляя, – Не боишься, что тебя придушат?

– Святые небеса… – Альберт прижал два пальца к виску и со вздохом сокрушенно покачал головой, – С тобой мы не родственники, Винсент, и я начинаю уставать твердить тебе это.

Винс скептически приподнял бровь и, скрестив руки на груди, немного отставил ногу в сторону.

– А ты уверен в этом… Антуан?

Маг фыркнул, насмешливо отводя взгляд, будто стремясь продемонстрировать, что общение со столь категорично настроенным наглецом не входит в его планы… и неожиданно замер, недоверчиво вновь переводя взгляд на Винсента. Неизвестно, что подействовало на него в большей степени – апломб ли хранителя памяти, произнесенное ли им имя, или, может быть, даже поза, в которой замер молодой мужчина, но только Альберт внезапно понял, что пытается сообщить ему этот человек.

– Не может быть… – голос всегда такого самоуверенного, такого хладнокровного мага внезапно сел, и он, недоверчиво вглядевшись в собеседника, даже немного приоткрыл рот, – Венсен??

Хранитель памяти насмешливо ухмыльнулся.

– Не рад нашей встрече… правнук.

– Довольно пустых разговоров! – Анри де Нормонд, судя по всему, не имеющий особенного понятия о семье своего названного брата, негодующе шагнул вперед, сдвигая брови, – Ты, мерзавец, повинен в смерти людей, людей, не повинных ни в чем! Ты сбил с пути моего сына, ты… ты заплатишь мне…

Альберт, против воли отвлекаясь от более интересной ему темы, но, похоже, абсолютно не расстроенный сыплющимися на него обвинениями, тонко, насмешливо улыбнулся.

– Как я погляжу, вы успели о многом побеседовать… Твой сын, Анри, оказался исключительно талантливым юношей. Он постигает магию с жадностью, она интересует и забавляет его, он играет ею, хотя и понимает, что это великая сила. Ты должен быть мне благодарен, брат – благодаря мне твой сын остался жив, благодаря мне он обрел большую силу! Ах… да. Ты, вероятно, хотел бы увидеть его, верно? – маг склонил голову набок и ухмыльнулся, чуть-чуть сужая глаза, – Жаль, вернувшись назад, ты не вспомнишь об этой встрече, но… – он немного развел руки в стороны, – Как бы плох, по твоему мнению, я не был, я искренне желаю доставить удовольствие отцу, продемонстрировав ему его взрослого, сильного сына, который таковым стал благодаря мне. Людовик! – Альберт чуть повернул голову вбок, окликая своего задержавшегося позади спутника.

В холле что-то тихо звякнуло, послышался звук падения чего-то трудноопределимого, но, вне всякого сомнения, дорогого и даже имеющего историческую ценность – холл с некоторых пор был декорирован старинными вазами, картинами на стенах (некоторые из них принадлежали кисти Влада) и оружием на них же. Раздался негромкий шум, заставивший старших сыновей Анри переглянуться – создавалось впечатление, что кто-то спрыгнул с одного из столиков, стоящих вдоль стен.

– Я иду, иду, дядя, – донесся знакомый до боли молодой голос, смешавшийся с уверенными шагами. Старый граф замер, напряженно выпрямляясь, вытягиваясь в струнку. Лицо его окаменело.