Таэ эккейр!

Принцу и в голову не пришло заставить Белогривого повторить безумный прыжок. Рыжий жеребец расталкивал толпу мощной грудью.

— Назад! — каркнул принц сорванным голосом.

На свой лад он тоже был страшен — и ужас замедлил толпу на еще один бесценный миг.

— Эльфий прихвостень! — выкрикнул кто-то, и толпа выдохнула, как по команде — все одновременно, в едином озлоблении.

— Да? — зло прохрипел принц. — Правда? Ну, мы сейчас посмотрим, что это за эльфы.

Он соскочил с коня и зашагал к застывшей троице и мертвецу со стрелой в горле. Принц шел, не оборачиваясь, не замедляя и не ускоряя шага... вот и еще минута выиграна — потому что этот странный человек в пропыленной одежде повернулся к толпе спиной. Еще минута ошеломления — быстрее, быстрее же, пока оно не схлынуло! — но быстрее как раз и нельзя. Стоит хоть самую малость заторопиться, и толпа набросится.

Принц ровным шагом подошел к убитому. Нагнулся. При одной мысли о том, что ему предстоит сейчас совершить, его замутило.

«А если я еще и ошибся...»

Принц ухватил древко и резким рывком выдернул стрелу наискось — так, чтобы кровь хлынула.

Толпа слаженно ахнула. Ну еще бы. Одно дело — самим набраться злобы рвать кого-то в клочья и прочие зверства творить, и совсем другое — увидеть, со стороны увидеть, как эти жестокости выглядят. Не сотворить в омрачении ярости собственными руками, а увидеть собственными глазами.

«Если я ошибся...»

Но он не ошибся. Чужой облик вытекал из мертвеца вместе с кровью. Светлые длинные волосы укоротились, заблестели проседью на темных кудрявых висках, обнажив округлые человеческие уши. Тонкие длинные пальцы сделались короче и шире в суставах. Узкий надменный нос вобрался внутрь едва не наполовину, раздался в переносице, тяжелые ноздри разъехались вширь. Мясистое лицо было отталкивающим даже по человеческим меркам.

— Ох, батюшки, — придушенно донеслось из толпы.

Принц выпрямился.

— Никакой это не эльф, — произнес он, с трудом подавляя дурноту. — Человек это. Человек, который зачем-то решил стравить эльфов и людей.

Эннеари спрыгнул с коня, подошел, вгляделся.

— Что это? — вырвалось у него.

— Вывертень, — ответил принц, силясь сложить дрожащие губы в усмешку. — Не слыхал про таких? Хотя где тебе... это не ваша магия.

— Оборотень? — недоверчиво переспросил Арьен.

— Вывертень, — поправил принц. — Маг, который может обернуться кем угодно. Не просто оборотень, а профессиональный. Работа у него такая. Я так понимаю, эльфом этот мерзавец оборачивался с особенным удовольствием. Сам-то он на рожу куда как не красавчик.

Последние слова он нарочно произнес громче, чтобы толпа тоже услышала.

— Вывертень... вон оно как... — загудел чей-то бас. — Вывертень — не эльф, это уж точно. Вывертни эльфами не бывают. Точно вам говорю. Натура у них для выверта неподходящая.

Принц украдкой перевел дыхание.

— А эти? — поинтересовался надрывный тенорок. — Эти вон — они что, тоже?..

— Эти — не «тоже», — отрезал принц, оглянувшись на троицу эльфов, бессильно замерших над мертвым магом. — Это не колдуны, а околдованные.

— Во-он как... — протянул прежний бас. — Что же тогда с ними, к шуту, делать? Оно конечно, надо бы их... того... а как же можно, если они не того...

— А им и так долгого веку не видать, — вздохнул принц.

— Почему? — знакомым уже каменным голосом осведомился Эннеари.

— А ты посмотри поближе — сам увидишь. Посмотри, дотронься. И вы дотроньтесь, — обернулся он к растерянным людям. — Чтобы потом разговоров пустых не было.

Арьен недоверчиво коснулся руки одного из стоящих, и лицо его потемнело.

Из толпы бочком-бочком протолкался низкорослый широкоплечий крестьянин — по всей видимости, признанный коновод — и нерешительно приблизился. В правой руке он по-прежнему судорожно сжимал вилы, а левая его рука опасливо дотронулась до неподвижного эльфа кончиками пальцев, дотронулась — и тут же отдернулась.

— Ох ты! — растерянно пробасил он. — Да у этого парня, видать, лихоманка. Горячий, как уголья!

Эльф даже не шелохнулся в ответ на прикосновение. Его немигающие глаза блестели пронзительно и бессмысленно.

— Теперь понял? — обернулся принц к Эннеари. — Они выгорают изнутри. Вывертень околдовал их... сильнее даже, чем я думал... насквозь околдовал. Может, и не сразу получилось насквозь — так у него не день и не два в запасе был. А теперь вывертень умер, и его колдовство сгорает тоже.

— И... ничего нельзя сделать? — тихо спросил Эннеари.

— А что тут сделаешь? Может, днем бы раньше... и то навряд. Нет. Мы можем увезти их отсюда... мы должны их увезти... но живыми ты их почти наверняка не довезешь. В себя они уже не придут. Жизни им осталось... ну, день, от силы два. Человек бы на их месте и вовсе замертво рухнул. Одно слово, что эльфы.

— Это точно, — встрял неуемный обладатель густого баса. — Эльфы — народ живучий. Может, оклемаются еще.

Эннеари искоса взглянул на бессмысленный блеск в неподвижных глазах своих соплеменников — и только головой покачал.