t

Hotel d'Europe, графу Т.

Граф,

Перед собранием вы спросили об «императоре, распускающем думу» (если вы еще помните), однако обстоятельства сложились так, что в тот раз я не успела вам ответить. Попытаюсь рассказать в письме.

Эти слова связаны с давней историей: как-то, разговаривая с Джамбоном, Соловьев сказал, что четыре благородные истины буддизма в переложении для современного человека должны звучать иначе, чем две тысячи лет назад. Поспорив и посмеявшись, они вдвоем записали такую версию:

1) Жизнь есть тревога

2) В основе тревоги лежит дума

3) Думу нельзя додумать, а можно только распустить

4) Чтобы распустить думу, нужен император

Сначала они хотели записать четвертую благородную истину иначе – «чтобы распустить думу, найди того, кто думает». Однако, как заметил Джамбон, современный ум изощрен настолько, что нередко продолжает думать, даже поняв, что его нет.

Вы спрашиваете, кто этот «император»? Очень просто – тот, кто замечает думу, распускает ее и исчезает вместе с ней. Такой прием называется «удар императора», и я думаю, что ему обязательно найдется место в вашем арсенале непротивления. Удар наносится не только по думе, но и по самому императору, который гибнет вместе с думой: в сущности, он уходит, не успев прийти, потому что дело уже сделано.

Можно было бы сказать, что «император» – это проявление активной ипостаси Читателя, еслихотите – Автора. Однако разница между Читателем и Автором существует только до тех пор, пока дума не распущена, потому что и «читатель»,и «автор» – просто мысли. Когда я спросила Соловьева, что же останется, когда не будет ни думы, ни императора, он ответил просто – «ты и твоя свобода».

Здесь может возникнуть вопрос – что же, собственно, Соловьев называл словом «ты»? Автор, Ты и Читатель – таким было его понимание Троицы. Кажется, что между этими тремя понятиями есть разница. Но в действительности они указыва ют на одно и то же, и кроме него нет ничего вообще.

Возможно, мое сумбурное письмо наведет вас на какие-то мысли. Теперь вы, во всяком случае, знаете, как с ними поступить… smile…

Ваша Т. С.

P.S. Анечка передает привет «страшному дяде с бородой»

– Я не могу похвастаться, что мы до конца понимаем этот шифр, – сказал Кудасов, – но суть очевидна. Речь идет о злоумышлении на высочайших особ. Когда и где вы собирались нанести удар по императору?

Т. пожал плечами.

– Одновременно с роспуском думы. Это, кажется, видно из письма. Вы ведь уже побеседовали с его отправительницей?

– Она скрылась из Петербурга.

– Надо же, какая досада…

Кудасов усмехнулся.

– Выпытывать у вас что-то бесполезно, это ясно, – сказал он. – Но когда речь идет о безопасности первых лиц империи, мы придерживаемся иной тактики – не выясняем все детали и подробности, а наносим удар сами. По всем, до кого можем дотянуться. Вы не причините вреда ни императору, ни думе.

– Вы собираетесь поступить со мной как с Соловьевым?