Сын Нептуна

Фрэнк предпочел бы пойти с друзьями, даже если бы ему пришлось давиться зеленым чаем с пророщенной пшеницей. Но Ирида взяла его за руку и отвела к столику у эркера. Фрэнк опустил копье на пол и сел напротив богини. В темноте снаружи чудовищные змеи продолжали без устали патрулировать склон, выдыхая пламя и отравляя траву.

– Фрэнк, я понимаю, что ты чувствуешь, – начала Ирида. – Могу себе представить, как эта наполовину сгоревшая деревяшка в твоем кармане с каждым днем становится тяжелее.

Фрэнк перестал дышать. Его рука инстинктивно метнулась к пальто.

– Откуда ты…

– Я уже говорила. Мне известно многое. Я веками была у Юноны за посыльного. Я знаю, почему она дала тебе отсрочку.

– Отсрочку? – Фрэнк достал из кармана волшебный кусочек дерева и развернул ткань. Может, копье Марса и было громоздким, но этот дровяной обломок тяготил его гораздо сильнее. Ирида права.

– Юнона спасла тебя не просто так, – продолжила богиня. – Она хочет, чтобы ты послужил исполнению ее плана. Если бы она не появилась в тот день, когда ты был еще младенцем, и не предупредила твою мать об этом кусочке дерева, ты бы умер. Ты слишком одарен от рождения. Жизнь смертного обычно не выдерживает подобного рода силы и просто выгорает.

– Слишком одарен?! – От злости у Фрэнка запылали уши. – Да у меня вообще нет никаких талантов!

– Это неправда, Фрэнк. – Ирида провела перед собой рукой, будто протирая стекло. Между ними возникла радуга. – Вспомни.

В радуге замерцало изображение. Фрэнк увидел себя четырехлетнего, бегущего по бабушкиному заднему двору. Мама стояла за окном мансарды, высоко над землей, махала рукой и звала его. Фрэнку нельзя было выходить во двор одному. Он не знал, зачем мама поднялась в мансарду, но она наказала ему оставаться рядом с домом и далеко не уходить. Фрэнк сделал с точностью до наоборот. Повизгивая от восторга, он побежал прямиком к лесу, где наткнулся на гризли.

Пока Фрэнк не увидел эту сцену в радуге, он думал, что ему все приснилось – таким размытым было воспоминание. Но теперь он мог со всей остротой оценить всю невероятность случившегося. Медведь посмотрел на маленького мальчика – и сложно было сказать, кто из них двоих больше удивился этой встрече. Затем рядом с Фрэнком возникла мама, хотя она никак не могла так быстро спуститься из мансарды и нагнать его. Она встала между ним и гризли и сказала ему бежать домой. На этот раз Фрэнк послушался. Уже на заднем крыльце он обернулся и увидел выходящую из леса маму. Медведя нигде не было. Фрэнк спросил, что случилось. Мама улыбнулась и сказала: «Медведица просто хотела спросить дорогу».

Картинка в радуге изменилась. Фрэнк увидел себя шестилетнего, сидящего у мамы на коленях, хотя он уже на них не помещался. Ее длинные черные волосы убраны за спину, руки обнимают его. На ней очки без оправы – Фрэнк обожал их утаскивать, чтобы поносить самому, – и пушистый серый шерстяной пуловер, пахнущий корицей. Она рассказывала ему истории о героях, представляя их всех дальними родственниками Фрэнка: одним из них был Сюй Фу, отправившийся в плавание за эликсиром жизни. У радужного изображения не было звука, но Фрэнк помнил мамины слова: «Он был твоим прапрапра…» На каждое «пра» она тыкала пальцем Фрэнку в живот, несколько дюжин раз, пока он не начинал безостановочно хихикать.

Затем был еще Сун Го, также известный как Сенека Гракх, сражавшийся в западных пустынях Китая с двенадцатью римскими и шестнадцатью китайскими драконами. «Но он был сильнейшим драконом из всех, – говорила мама. – И поэтому смог их победить!» Фрэнк не понимал, что это значит, но завороженно слушал.

Следующая серия «прапрапра» оказалась нестерпимой, и Фрэнк, спасаясь от щекотки, скатился на пол. «Самым древним твоим предком, о котором мы знаем, был принц Пилоса. Однажды с ним бился сам Геркулес. Это была тяжелая схватка!»

«Он победил?» – спросил Фрэнк.

Мама засмеялась, но в ее голосе слышалась грусть: «Нет, наш предок проиграл. Но Геркулесу пришлось нелегко. Представь себе, каково сражаться с роем пчел. А именно так все и было. Даже Геркулес с трудом одержал верх!»

Что тогда, что сейчас – этот комментарий оставался для Фрэнка загадкой. Может, его предок был пасечником?

Он много лет не думал об этих историях, но теперь они всплыли в памяти отчетливо и ясно, как лицо мамы. Видеть ее снова было больно. Фрэнку хотелось вернуться назад, в то время. Снова стать маленьким ребенком и свернуться калачиком у нее на коленях.

Маленький Фрэнк в радужном изображении спросил, откуда их семья. Столько героев! Откуда они все-таки родом – из Пилоса, из Рима, из Китая или из Канады?

Мама улыбнулась и наклонила голову, словно обдумывала ответ. «Лицянь, – наконец сказала она. – Наша семья родом из многих мест, но наш дом – это Лицянь. Всегда помни, Фрэнк: у тебя есть особый дар. Ты можешь быть кем угодно».

Радуга рассеялась, оставив лишь Ириду и Фрэнка.

– Я не понимаю, – прохрипел он.

– Как сказала твоя мама, – отозвалась Ирида, – ты можешь быть кем угодно.