Сын Нептуна

– Хорошо, – пророкотал Полибот. – Шагом марш! – Он бросил прощальный взгляд на прикрытый радугой магазин и вытянул из своей шевелюры трех змей. Эти были заметно крупнее и с белыми отметинами вокруг шеи. – Мой подарок тебе, богиня! Мое имя «Полибот» означает «многих кормить»! Держи парочку изголодавшихся ртов! Посмотрим, как много покупателей у тебя будет с такими часовыми снаружи! – Он злобно засмеялся, бросил змей в высокую траву склона. И, сотрясая землю своими огромными чешуйчатыми ногами-лапами, направился на юг.

Вскоре последняя колонна монстров преодолела холмы и скрылась в ночи.

Радуга тут же погасла, словно ее выключили как прожектор.

Хейзел, Фрэнк и Перси остались одни в темноте глазеть на неработающий магазин через дорогу.

– Все это так странно, – пробормотал Фрэнк.

Перси содрогнулся всем телом. Ему явно требовалась помощь, или отдых, или что-то еще. Эта армия всколыхнула какое-то воспоминание, вызвавшее у него состояние шока. Им нужно отвести его назад, к лодке.

С другой стороны, от берега их отделяет широкое поле травы. Что-то подсказывало Хейзел, что карпои присмирели ненадолго. Ее не прельщала идея блуждать по лугу посреди ночи. А еще у нее сердце обрывалось от страшной мысли, что, если бы ей не удалось поднять из земли этот сланец, к этому моменту она бы уже была пленницей гиганта.

– Пошли в магазин, – предложила она. – Если там внутри богиня, может, она нам поможет.

– Ты не забыла об этих змееподобных штуковинах, которые теперь охраняют холм? – спросил Фрэнк. – И вдруг та обжигающая радуга опять включится?

Они оба посмотрели на дрожащего как при гипотермии Перси.

– Мы должны попытаться, – сказала Хейзел.

Фрэнк мрачно кивнул:

– Ну… богиня, швыряющаяся «динг-донгами» в гигантов, не может быть совсем плохой. Идем.

21. Фрэнк

Фрэнк ненавидел «динг-донги». И змей. И свою жизнь тоже. Необязательно в таком порядке.

Поднимаясь по склону, он мечтал отключиться как Хейзел – просто впасть в транс и пожить в другом времени: до того, как его записали в этот безумный поиск, и до того, как он узнал, что его отец был божественным инструктором по строевой подготовке с непомерным эго.

Лук и копье ритмично хлопали по спине. Это копье он тоже ненавидел. Получив его в руки, он немедленно поклялся себе никогда им не пользоваться. «Оружие настоящего мужчины». Марс просто идиот.

Может, тут какая-то ошибка? Нельзя провести ДНК-тест на божественное отцовство? Вдруг кто-то в божественных яслях случайно перепутал Фрэнка и одного из мускулистых и жестоких малышей Марса? Мама ни за что не связалась бы с этим заносчивым богом войны.

«Она была прирожденным воином, – заспорил бабушкин голос. – Нет ничего удивительного, что он зацепился за нее взглядом – учитывая нашу семью. Древний род. Кровь принцев и героев».

Фрэнк потряс головой, прогоняя эти мысли. Какой из него принц или герой! Он был увальнем с непереносимостью лактозы, который даже не смог уберечь друга от похищения пшеницей.

Новые значки холодили грудь – центурионский полумесяц и Настенная корона. Он должен был ими гордиться, но вместо этого его не покидало чувство, что он получил их только потому, что его папа вынудил к этому Рейну.

Фрэнк не понимал, как друзья его терпят. Перси не скрывает, что ненавидит Марса, и его сложно в этом винить. Хейзел то и дело поглядывает на Фрэнка, будто боится, что в любой момент он превратится в накачанного урода.

Он оглядел себя и вздохнул. Поправка: в еще более накачанного урода. Если Аляска и правда за пределами власти богов – может, ему остаться там? Разве у него есть к чему возвращаться?

«Не ной, – сказала бы бабушка. – Чжаны не ноют».

Она была права. Ему предстоит работа. Он должен завершить этот невыполнимый поиск, что в данный момент означает добраться живыми до магазина.

Фрэнк опасался, что, когда они подойдут ближе, магазин сожжет их на месте своим радужным светом – но нет. Змеи Полибота тоже словно растворились в воздухе.

До крыльца оставалось каких-то двадцать ярдов, когда позади в траве что-то зашипело.

– Бежим! – крикнул Фрэнк.

Перси споткнулся и упал. Пока Хейзел помогала ему подняться, Фрэнк развернулся и выдернул из колчана стрелу. Он выстрелил наугад, уверенный, что схватил взрывную, но это оказалась лишь сигнальная стрела. Она влетела в заросли и со свистом вспыхнула оранжевым пламенем.

Ну, монстра хотя бы стало видно. На желтой увядшей траве лежала зеленая как лайм змея длиной и толщиной с руку Фрэнка. Ее голову окаймлял воротник из белых шипов. Чудовище проводило взглядом пронесшуюся мимо стрелу, словно недоумевая: «Что это сейчас было?» Затем его большие желтые глаза впились во Фрэнка, и змея поползла, прогибаясь в середине как гусеница. От одного прикосновения к ее телу трава увядала и умирала.

Фрэнк слышал, как друзья поднимаются по ступенькам к магазину, но не смел отвернуться, не говоря уж о том, чтобы бежать. Они со змеей изучали друг друга. Та, зашипев, выплюнула из пасти языки пламени.