Сын Нептуна

Призраки встали в боевой порядок и окружили перекресток. Их было около сотни – не целый легион, но больше когорты. Кто-то нес разодранные знамена с молниями Пятой когорты Двенадцатого легиона – это были несчастные участники экспедиции Майкла Варруса в восьмидесятые. Многих флагов и знаков отличия Хейзел не узнавала – в этом войске были представители самых разных эпох, герои самых разных поисков, возможно даже не из Лагеря Юпитера.

Большинство держали оружие из имперского золота – его у них было больше, чем у всего Двенадцатого легиона. Хейзел чувствовала гудение силы, испускаемое всей этой огромной массой золота, и оно пугало ее даже сильнее, чем треск льда. Можно было попробовать обезоружить призраков, но она не решалась. Имперское золото не просто драгоценный металл – оно смертельно для полубогов и чудовищ. Оружия оказалось так много, что это было сравнимо с попыткой взять под контроль плутоний в ядерном реакторе. Если у нее не получится, она может стереть ледник Хаббард с карты и убить друзей.

– Танатос! – Хейзел повернулась к фигуре в мантии. – Мы пришли, чтобы спасти тебя. Если ты управляешь этими тенями, скажи им… – Она осеклась. Капюшон соскользнул с головы бога, и он расправил крылья, сбросив с плеч мантию и оставшись в одной черной подпоясанной тунике без рукавов. Хейзел никогда не встречала мужчины прекраснее.

Его кожа была цвета тикового дерева, темная и блестящая как старый спиритический стол Королевы Мари. Глаза, как и у Хейзел, светились медовым золотом. Он был стройным и мускулистым, с благородными чертами лица и струящимися по плечам черными волосами. Его крылья отливали всеми оттенками синего, черного и фиолетового цветов.

Хейзел напомнила себе о необходимости дышать.

Эпитет «прекрасный» идеально подходил для Танатоса. «Привлекательный», «роковой» и прочее – все это было не то. Его красота была подобна красоте ангела – вечная, совершенная, недоступная.

– О, – вырвалось у Хейзел.

На запястьях и босых ногах бога были ледяные кандалы с цепями, тянущимися к поверхности ледника.

– Это Купидон, – сказал Фрэнк.

– Очень накачанный Купидон, – согласился Перси.

– Вы мне льстите, – отозвался Танатос не менее прекрасным, чем он сам, голосом – глубоким и мелодичным. – Меня часто принимают за бога любви. И у Смерти намного больше общего с Любовью, чем вы думаете. Но я Смерть. Уверяю вас.

Хейзел в этом не сомневалась. Ее охватило такое чувство, будто ее тело вылеплено из пепла, и оно в любой момент может рассыпаться, и ее затянет вакуум. Танатосу и дотрагиваться до нее не придется, чтобы убить. Ему будет достаточно приказать – и она тотчас умрет: ее душа подчинится этому чудесному голосу и этим добрым глазам.

– Мы… Мы пришли спасти тебя, – с трудом выговорила она. – Где Алкионей?

– Спасти меня?.. – Танатос прищурился. – Ты понимаешь, о чем говоришь, Хейзел Левеск? Осознаешь, что это будет значить?

Перси сделал шаг вперед:

– Мы теряем время. – Он ударил мечом по цепи.

Небесная бронза зазвенела об лед, но Анаклузмос застрял в одном из звеньев как в клее, и по лезвию тут же побежала изморозь. Перси потянул изо всех сил. Фрэнк бросился ему на помощь, и вдвоем они смогли выдернуть меч, прежде чем лед добрался до их ладоней.

– Так не получится, – ровным тоном сказал Танатос. – А что касается гиганта, то он рядом. Эти тени принадлежат не мне. Они его. – Взгляд бога скользнул по призрачным воинам, и те неуютно поежились как от арктического ветра.

– Так как нам тебя вызволить? – спросила Хейзел.

Танатос снова повернулся к ней лицом:

– Дочь Плутона, дитя моего господина, ты, как никто другой, должна желать, чтобы я оставался в плену.

– Думаешь, я этого не знаю? – Глаза Хейзел защипало, но она устала бояться. Семьдесят лет назад она была испуганной маленькой девочкой. Ее мать умерла, потому что она слишком долго не решалась дать отпор. Но теперь она солдат Рима. Больше она не потерпит неудачи. И ни за что не подведет друзей.

– Послушай меня, Смерть. – Она обнажила меч, и Арион встал на дыбы. – Я не для того вернулась из Царства Мертвых и преодолела тысячи миль, чтобы слушать, как меня называют дурой за желание тебя освободить. Если я умру, то умру. Я дам бой всему этому войску, если потребуется. Просто скажи, как сломать твои цепи.

Секунду Танатос изучающе смотрел на нее:

– Интересно. Ты же понимаешь, что эти тени когда-то были такими же полубогами, как ты? Они сражались за Рим и умерли, не завершив своих героических поисков. Как и тебя, их отправили на Поля асфоделей. Теперь Гея пообещала подарить им вторую жизнь, если сегодня они будут биться во имя ее. Разумеется, если вы освободите меня и победите их, им придется вернуться в Царство Мертвых, где им и место. За предательство богов им грозит вечное наказание. Вы от них мало чем отличаетесь, Хейзел Левеск. Ты уверена, что готова вызволить меня и обречь их на вечные муки?

Фрэнк сжал кулаки:

– Так нечестно! Ты хочешь на свободу или как?!