Своеволие философии

По требованию инквизиторов Бруно рассказывает о своей жизни – излагает лишь основные факты. Родился, как ему говорили родные, в 1548 году в Ноле, близ Неаполя (на допросе о том не шла речь, но надобно добавить, что рожден он был в семье обнищавшего дворянина Джованни Бруно, при крещении получил имя Филиппо). Значит, теперь ему около сорока четырех лет. Обучался в Неаполе литературе, логике и диалектике. Четырнадцати или пятнадцати лет (а по документам, в 1565 году, то есть семнадцати лет) вступил послушником в орден доминиканцев, в монастырь святого Доминика в Неаполе, где и был по прошествии необходимого срока рукоположен в сан священника (при рукоположении получил имя брата Джордано – и именно как Джордано Бруно вошел в историю).

Итак, обвиняемый был посвящен в священнический сан, стал «братом Бруно». Этот пункт в высшей степени важен для инквизиторов. Если обвинения, содержащиеся в доносе, будут подтверждены хотя бы частично, Бруно ожидает жестокое наказание: кара, уготованная монаху-отступнику, как считала инквизиция, должна быть самой строгой. Но что же произошло с «рукоположенным братом» Бруно? Бруно рассказывает, вынужден рассказать о том, когда и за что его уже привлекали к «святому» суду. «В 1576 году, следующем за годом юбилея, – говорит он, – я находился в Риме, в монастыре делла Минерва, в повиновении у магистра Систо ди Лука, прокуратора ордена. Я прибыл, чтобы представить оправдания, так как дважды был предан суду в Неаполе, первый раз за то, что выбросил изображения и образа святых и оставил у себя только распятие, и за это был обвинен в презрении к образам святых, а второй раз – за то, что сказал одному послушнику, читавшему Историю семи радостей в стихах, – какую пользу может принести ему эта книга и пусть выбросит ее и займется лучше чтением какой-либо иной книги, например житий святых отцов. В то время, когда я прибыл в Рим, это дело возобновилось в связи с другими обвинениями, содержание которых мне неизвестно».

С точки зрения всех правил жизни католического мира Бруно впал в тяжкий грех уже потому, что уклонился от наказания и, по его собственному признанию, «покинул духовное звание». При этом он не был лишен сана церковью, но самовольно снял монашескую одежду. Наконец, характер первоначальных, еще в юношестве совершенных отступлений для инквизиторов тоже существен: обвиняемый выбросил образа святых, оставив только распятие. Значит, он хотел показать, что не признает всех тех святых, которые были «занесены в списки» после отцов церкви, чей авторитет он будто бы хотел подчеркнуть своим действием. Бруно выступил против одного из важнейших в то время ритуалов – поклонения святым, число которых непрерывно росло, поскольку таким способом подогревалось религиозное рвение и, что главное, удовлетворялось тщеславие высших чинов религиозной иерархии, надеявшихся на причисление к лику святых.