Свартхевди - северянин

       - Что ты, что ты, сердце мое разрывается от тоски, - поспешил я тут же ее успокоить - Печаль поселилась навеки в душе. Незнаю, смогу ли теперь смотреть на других дев, ведь в каждой из них буду видеть тебя! И спустя много лет, расскажу своим внукам, что счастье свое обрел, но не удержал, растеряв, как небрежный гуляка монеты! Прекраснейшая, сладчайшая ива ожерелий была в моих руках, но упустил и вечное горе познал от разлуки. Не помутиться бы разумом мне, вспоминая, что принадлежит другому та, что похитиласердце мое. И глядя на звезды, я вспомню сияние глаз твоих, тоску и отчаяние топить буду в пиве. Знай же...

       Я долго еще так мог, но гейзер моей красноречивости заткнул старый Том, явившийся поторопить девку - на стол накрывать, дабы гостя встретить, как следует. Я обратил внимание, что борода у него, кстати, отросла, хоть и не такая знатная, как прежде. И руки почему-то все норовил за спину убрать.

       Застудил минувшей зимой, наверное, в тепло прячет.

       Однако вдоволь наглотаться скверного Томова пивка мне не довелось.

       Махнув с ним по кружке, в ожидании горячего, горшки с которым уже томились в печи, я позвал Тома в сарай - смотреть подарки. Да, я же не для себя ободрал грядки Ульрика, недосуг мне в пути травами заниматься. А вот в благодарность доброму старику они будут в самый раз. И на руны надо бы глянуть, пока светло и голова свежая.

       Деда, при виде того, что ныне стало его собственностью, посетило настоящее счастье, и, растянув бороду в улыбке, он погрузил свои заскорузлые лапы в содержимое мешка.

       Он довольно сопел, определяя на глаз редкие корни и травы, что одну за другой извлекал наружу.

       Он радовался как ребенок, подсчитывая барыш с продажи того, что он из этого приготовит.

       Он вяло брюзжал, сетуя на то, что продукт я привез порядком подвявшим, но это не могло умалить его довольство.

       И радость его усиливалась двукратно моим рассказом о великой силе растений, мной привезенных, сорванных, кстати, с делянок самого Ульрика (думал у деда лицо треснет, так он улыбнулся, когда я рассказал, как и откуда взялось все это изобилие).

       Я не обращал внимания на искреннюю радость старого знахаря, я был занят тем, что чувствовал себя дураком.

       Очень неприятное ощущение, хочу вам поведать.

       ANSUZ, FEHU, HAGALAZ, NAUTHIZ.

       Вот что сказали мне руны, и на этот раз я отлично понял послание.

       Не сбудутся планы алчущего богатства, ждет его беда.

       Знак вопрошающему, что шиш ему с маслом, а не добыча, и "оковы нужды" до кучи, авось поумнеет.

       Чтобы стало понятнее - когда брал я руны, думал не о том, прощает ли меня Одноглазый за обман. Вопрос не о том затаил в сердце.

       Проклятая жадность...

       Как там моя сумка с болотной добычей - вот какие мысли довлели на душе. Не прошел ли по моим следам опытный охотник, из знакомых того же Тома? Не порезвилась ли лихая росомаха, что не ради еды, а веселья своего звериного ради откопала и вытащила сумку, и растерзала ее, раскидав содержимое по всему лесу? Смогу ли я вновь, спустя год, найти то место, где схоронил добычу или придется блуждать по чащобам в бесплодных поисках того, чего, возможно, на месте уже и не лежит?

       Стыдно.

       На дворе кто-то заорал грубым голосом, требуя Тома, но я не обращал внимания: мысли были поглощены полученным уроком. Сказано ведь ясно:

    Гибнут стада,

    родня умирает,

    и смертен ты сам;

    но смерти не ведает

    громкая слава

    деяний достойных *

       Не забрать ни золото, ни серебро, ни крепкий драккар, ни дорогую броню, ни достойное оружие, ни даже чудесную воду в Чертоги Павших, лишь славу возьмешь с собой, по делам судим будешь. Достоин ли пировать со славными? Достоин ли скрестить с ними оружие, отдыхая от вечного пира? Достоин ли встать с ними в одном строю, когда придет время, не выдержит Глейпнир и вырвется Жадный? А какая слава у того, кто лишен удачи и Асами проклят, известен обманом и слова не держит? Нидингов нигде не одобряют.

       Да вороны с ним, с этим золотом, добуду другое, тем более, что оно там даже не в монетах, а в посуде и безделушках. Жалко волшебную воду, но обходился и раньше без нее, обойдусь и впредь. Выдастся оказия - вернусь еще в эти края, поищу, не выдастся - плевать, выпил я много больше, чем влезает во фляги, что спрятал я в своем мешке. Не просунешь три весла в один весельный люк, хватит и того, что при мне.

       Дверь сарая, прикрытая Томом, с треском распахнулась от резкого рывка.

       - Нордман Сартыхедин, прозванный лошадью, ты пойдешь с нами! - хриплый пропитый голосина прервал приступ самоедства и прочие мои размышления и заставил оторвать взгляд от разглядывания ясеневых плашек, с выжженными на них рунами.

       Я ссыпал руны в мешочек и положил руку на железко секиры, заткнутой за пояс.

       - Назовись.

       В начавших сгущаться сумерках горящий фитиль, плававший в плошке с салом, давал недостаточно света, чтобы понять, кто явился на огонек и вещает с улицы. Хотя голос был смутно узнаваем.