Свартхевди - северянин

       Фигура сделала шаг в дверной проем, за ней, держась чуть сзади, виднелись еще то ли двое, то ли трое. Я узнал говорившего, это был Расмус, стражник из замка барона Вильгельма. Мы не были с ним друзьями, но и врагами не были, я не брал у него денег взаймы и не оскорблял его ни в лицо, ни за глаза. Какое у него дело ко мне?

       - Капитан Меро приказал доставить тебя в замок. Ты пойдешь с нами добровольно, или нам применить силу?

       - Я третий день, как оттуда. Что ему надо?

       Стражник начал терять терпение.

       - Господин капитан знает, сам тебе и скажет, зачем ты ему понадобился. Оне с мастером Ульриком велели доставить тебя незамедлительно, - он сделал шаг вперед - Не сопротивляйся, нордман, а то хуже будет.

       О как. Вот откуда вонью потянуло - Ульрик пакостит. За порчу? За грядки? Или не хочет терять такого полезного раба, с которого за сезон можно получить золота немало? В том, чьи это проделки, я не усомнился ни на миг: капитану дружины от тощего безусого дренга не нужно было ровным счетом ничего, что он и подтвердил, выпустив меня из замка беспрепятственно.

       А Том, старая бородатая жопа, мог бы и предупредить, что меня тут ждут. Он не мог не знать про хирдманов Вильгельма в деревне, и о том, зачем они тут тоже не мог не знать. В деревне ведь как: в одном конце пукнул, в другом скажут - обосрался, а у стражей тут есть если не родня, то знакомые.

       Предатель.

       И Анна тоже хороша.

       Секира сама прыгнула мне в руку.

       Не стыдно стать трэлем, если попал в плен беспамятным или увечным. Нет позора принять приказ ярла и сдаться врагу, если сопротивляться нет смысла - дурная слава достанется ярлу, он в ответе за людей хирда.

       Но бросить оружие и идти в рабство самому... Нет уж, не бывать ничему, кроме жаркой драки!

       Зашипел вытаскиваемый из ножен меч Расмуса, он шагнул вперед и вправо, освобождая место, сбоку тут же обозначился еще один воин дружины Вильгельма, со щитом и коротким копьем. Места для третьего не хватало, и тот пока оставался сзади. Я же стоял посередине помещения, и пускать их всех внутрь сарая не собирался.

       - Убери топор, нордман! - скомандовал старший небольшого отряда.

       - А то подколем, как свинью, - поддержал его товарищ сбоку, направив в мою сторону острие копья и чуть сдвинувшись вперед - Нам не говорили обязательно притащить тебя целым! Или желаешь острого железа отведать? Морду в стену, руки в гору! - лицо дружинника скрывала полумаска шлема, но голос выдавал невеликий возраст речистого воителя.

       - А ты подойди поближе, и тебе сразу станет легче, - ответил я ему, одновременно прикидывая, что мне выпало на костях.

       Я колдун - это мое преимущество.

       Они не знают, что я колдун - это тоже мое преимущество.

       Они наверняка видели, как Самуэль весной навешал мне по ушам, когда мы с Ульриком выясняли, на что я пригоден. Ту бледную немочь, которую я из себя представлял, такой кабан, как Самуэль, мог бы завязать тройным морским скользящим узлом, и не вспотеть, но вот незадача - я окреп и отъелся, а они думают, что меня соплей перешибить можно.

       Это тоже мое преимущество.

       Передо мной не самое лучшее, что есть в хирде у Вильгельма: Расмус стар, и порядком обрюзг, а рядом с ним сопливый юнец, и даже при тусклом свете лампады видно, что железко его копья покрыто пятнами ржавчины, а вместо кольчуги кожаная бронька, еще и не по размеру.

       У нас в борге за такое обращение с оружием на нерадивого дренга плевали бы и презирали.

       Но с другой стороны...

       Их минимум трое - это сильно нехорошо.

       Я без брони и щита, ибо думал, что нахожусь в доме у друга, и опасности нет.

       Расмус хоть и немолод, но может быть весьма опытен. Возраст не показатель слабости. Старый Олаф, дряхлый и хромой, хоть уже и не ходил в походы, а борода и волосы его были седы, сколько себя помню, валял по песку дренгов борга в учебных поединках, не сильно напрягаясь при этом. Ты только замахнулся - а дед уже видит, куда пойдет удар, где будет твой щит, где топор, где твоя голова и ноги, и почему ты дурак, и молодежь нынче хилая и неловкая (не то, что раньше!), и не в Коня корм, и лучше бы я шел землю пахать и коз доить, и в ручонках своих лучше сжимать мне метлу и поганое ведерко, а не секиру, и что баба на сносях и с коромыслом опаснее меня стократно, и что это ты раскорячился, будто до сортира не донес, и так далее. Долго и глумливо.

       Секира - это не то самое, чем я хотел бы биться в тесноватом Томовом сарае.

       Но... Несмотря на все это, у меня отличные шансы!

       Времени у меня будет только на одно заклинание, им я приколочу Расмуса к стенке сарая. И, пока сопляк рядом с ним мается со своим вертелом, достану и его - он держит щит, как крышку от котла с похлебкой, и получит свое.

       - Что тут происходит?! - прервал мои приготовления и наши препирательства голос Уильяма.

Глава 24.