Судьба гусара

Впрочем, поймать, однако же, не пришлось, хоть все листы с приметами были розданы каждому караулу. Может, сбежала девчонка, а может, и впрямь не она была. Однако же — бисер, бисер… Хотя тоже у любого саама бисер мог быть — дикий народ, любят всякие блескучие штуки.

Как бы то ни было, а до конца марта караулы так никого и не задержали, а уж в начале апреля стало не до того: командующим авангардом Яков Иваныч Кульнев велел трубить поход.

— Отправляемся на север, братцы! Цель — шведские отряды в районе Улеаборга. Надобно их оттуда выбить, ясно?

— Ясно, вашвысокбродь! — хором откликнулись выстроившиеся на опушке леса солдаты.

Кроме пехоты, в рейд отправилась и легкая кавалерия — «сине-голубые» гродненские гусары и «коричневые» ахтырцы. Денис сильно среди них выделялся своей красной с золотом лейб-гвардейской формой, представляя собой прекрасную мишень… однако же менять мундир не собирался — то позор для гусара!

Поэта и заводилу Давыдова во всех полках знали и приветствовали почти столь же радостно, как и Якова Петровича. Впрочем, Якова Петровича все равно громче, он же всем был словно родной отец. Об отцовской заботливости Кульнева о своих воинах в армии ходили легенды, ничуть не приукрашивающие действительность.

Денис, как всегда, был в первых рядах, пустившись в разведку вместе с лихим взводом гродненцев во главе с веселым поручиком Культяковым. Здесь, в суровых финских землях начало апреля — еще зима. Самая настоящая — с сугробами, с метелями, с озерами, покрытыми льдом. К такому-то вот озеру и подошли гусары, оставив коней в лесу. Подошли скрытно, подобрались, прячась в ольховых зарослях. Культякову показалось, будто бы именно с этой стороны слышались голоса. Правда, пока никого видно не было.

— Может — эхо? — поправив новенький синий ментик, предположил восторженно безусый корнет. Антон Иванович, кажется, но все — даже рядовой состав — звали его по-простому — Тошка.

— Сам ты эхо, — беззлобно прошептал Культяков. — Эхо совсем не так… А вы, господин штабс-ротмистр, что скажете?

— Скажу, что подождать надо, — Денис ухмыльнулся в усы. — Послушать. Хотя бы какое небольшое время высидеть. Озеро, вон, вытянутое, словно река. Супостату дорожка удобная.

Как решил Давыдов, так и поступили. Затаились, затихли, так что слышно было, как чирикают неподалеку, в лесу, птицы. Чай, апрель — месяц весенний, день-то прибавился, да и солнышко все чаще показывалось, сверкало.

— Синички, — подняв голову, прошептал корнет.

— Сам ты синичка, Тошка! — Культяков покачал головой. — Коростель это… вишь, как высвистывает — фью-фью, фью-фью…

— Тсс! — шикнул на обоих Денис. — Ишь, рассвистелись… О! Гляньте-ка…

Увидев, как на том берегу вспорхнула в небо стая ворон, Давыдов приложил палец к губам:

— Кто-то спугнул, ясное дело.

— Может, финны? — поручик подергал ус. — Там, верно, прорубь. За водой ходят. Тут деревня рядом, Калайоки.

— Рядом-то рядом… Однако там, у деревни — река. Зачем им на озеро за водой тащиться?

Штабс-ротмистр посмотрел вдаль… И вдруг снова послышались голоса! Отдаленные, но весьма отчетливые… похоже, что кто-то что-то спрашивал, кто-то отвечал… а вот грохнули смехом!

— Не таятся совсем, — себе под нос промолвил Тошка. — Значит, местные.

— А может, и шведы, — Культяков покачал головой. — Кого им тут опасаться-то? Финны — за них, а про нас они, смею думать, не знают.

— А может… Опа!

Отведя от глаз ветку, корнет так и застыл с открытым ртом. Все тоже притихли, напряглись, увидев показавшихся из-за леса людей в киверах и темно-синих, с желтыми отворотами, мундирах.

— Шведы! — покусал губу Денис. — Однако много… Так, быстро уходим — доложим командующему. Осторожней только, внимание не привлекать.

До леса пришлось ползти, а там уж — меж деревьями, по слежавшемуся толстому снегу. Добравшись до лошадей, гусары вскочили в седла и наметом понеслись по лесной дорожке.

— Шведы? — выслушав доклад, Кульнев неожиданно улыбнулся. — У Калайоки? Так вот, значит, они где. А мы-то их не там ищем… А ну, братцы! По-тихому, рысью… Конница врага боем займет, а там и пехота подоспеет. Вперед! С Богом!

— Пер-рвый эскадрон… стройся!

— Второй эскдро-он…

— Третий…

Войско выстроилось быстро, без суеты. Пехотинцы закинули на плечи ружья, гусары приготовили штуцеры и пистолеты. Штуцер — это такая короткая винтовка. Стреляет, в отличие от тяжелого гладкоствольного солдатского ружья — мушкета или фузеи, метко, однако заряжается долго, опять же — с дула. Дэну, к слову сказать, штуцер нравился куда больше пистолета — можно было спокойно на дальнее расстояние бить, да еще и метко. Пистолет же… Когда белки глаз противника разглядишь — вот тогда и стреляй, раньше даже и не думай, не попадешь ни в кого, разве что в белый свет как в копеечку.

— Ать-два, ать-два, ать…

По зимнику печатала шаг пехота. В барабаны покуда не были — задача стояла подойти к противнику скрытно. Вот затеют гусары бой, вот тогда…

— Вон они! — вскочив на холм, Давыдов осадил коня и глянул на полковника. — Вон они, Яков Иваныч! А много… Пожалуй, батальона три…