Судьба

Даэвон оторвался от тарелки. Щупальца осьминога свисали у него изо рта. Он дружелюбно помахал.

– Очень приятно!

Юраки понизил голос:

– Встретимся сегодня на улице Косатки, синее небо с сильной руки, девять, по слабой стороне, и дальше до самого конца.

– Ты шутишь?

Наверняка. С какой стати просить о встрече и давать указания загадками? Что за игру затеял этот хаппанин?

Сали отвернулась, чтобы налить себе воды.

– Мы останемся на барже в гавани. Если ваши люди хотят встречи, пусть приходят туда.

– Если ты действительно ищешь знания, госпожа, отыщи меня. Быть может, ты найдешь и лекарство, которое исцелит твое тело.

– Что? – Сали обернулась, но тут хаппанин торопливо зашагал прочь.

Сали уставилась на пустое место, где он только что стоял. Вместе с Хампой они вернулись за стол.

– Что скажешь, наставница?

Сали закрыла глаза. Она только-только примирилась с мыслью о смерти и мечтала вернуться домой. Теперь ей стало досадно. Она поклялась Малиндэ и была честью обязана дойти до конца, не упустив ни одной подсказки. У нее вырвался вздох.

– Неважно. Сходим и посмотрим.

– Что он вообще имел в виду?

– Понятия не имею, – призналась Сали. – Как там… улица Косатки, синее небо… сильный… сильный…

– Улица Косатки, синее небо с сильной руки, девять, по слабой стороне, и дальше до самого конца, – отчеканил Даэвон, доедая осьминога. – Кстати, в трех холмах отсюда лежит Большая Белая улица, а на той стороне озера – улица Каракатицы.

Сали взглянула на озеро. Она впервые заметила отдельные дорожки, которые начинались на берегу и шли вверх по склонам, расходясь веером от воды. Она встала.

– Ладно. Пошли искать эту дурацкую улицу Косатки.

Поисками они занимались до вечера, и, разумеется, нужная улица оказалась в противоположной стороне от того места, где они начали. Они чуть ее не проскочили, поскольку тропа начиналась в некотором отдалении от берега, за доками, уходившими в глубь квартала. Чем дальше они шли, тем беднее и неухоженнее становились дома. Проулки были узкими. Повсюду валялись мусор и отходы. Люди в обтрепанных меховых одеждах толпились вокруг костров. Холодало, по мере того как путники поднимались выше по крутому склону. Вскоре они оказались высоко над озером.

– Куда теперь? – спросил Хампа.

Сали ответила:

– Не знаю.

Даэвон остановился и медленно повернулся по кругу.

– Улица Косатки, синее небо с сильной руки, девять, по слабой стороне, и дальше до самого конца. Мы на улице Косатки… Подождите, я понял. Сали, я знаю.

Сали страшно удивилась тому, что он до сих пор помнил все указания. Слова незнакомца вылетели у нее из головы почти сразу.

– Ну?

Даэвон указал на крыши двух домов по обе стороны улицы, выкрашенные в ярко-синий цвет.

– Синее небо. Сильная рука, – он сжал правый кулак.

Сали посмотрела направо.

– Сильная рука, если встать лицом вверх по склону… это значит направо. Нужно свернуть там!

Они немного спустились и повернули направо у дома с ярко-синей крышей, а затем зашагали по переулку – Даэвон внимательно считал дома, пока не дошел до девяти. Озеро скрылось из виду. Здесь, на окраине, стояли настоящие развалюхи. Ледяные стены просели. Крыши и навесы покрывала грязь. Сквозь прикрытые ставни за путниками наблюдали какие-то мрачные личности. Не лучшее место для трех катуанцев.

Сали вспомнила остаток указаний.

– По слабой стороне до самого конца…

Она подняла левую руку и указала на проулок слева.

– А если я левша? – поинтересовался Хампа.

– Значит, «сварливую парочку» ты держишь неправильно.

Даэвон с сомнением посмотрел на заваленный мусором проход между домами, служивший также сточной канавой.

– По-моему, это ловушка.

– Сейчас проверим.

Узкая извилистая тропа шла вверх по склону, огибая торчащие валуны и крутые осыпи. Они миновали несколько лотков, домов и прилепившихся друг к другу лавок (каждая была еще беднее и грязнее предыдущей). Строения, мимо которых они проходили, были сложены из льда и камня и обрамлены костями, крыши покрашены в один цвет, навесы выдавались далеко вперед. Несколько хаппан в рваных меховых одеждах сидели на корточках на обочине среди мусорных куч. Трое катуанцев миновали арку, вырезанную из кости; над головами нависала грудная клетка огромного кита. Внутри находилась маленькая городская площадь, окруженная домами и заборами. На пьедестале посередке стояла чья-то ветхая статуя.

Едва они прошли под аркой, несколько темных фигур в одеждах из звериных шкур окружили их со всех сторон. Когда двое выросли у путников за спиной, а четверо стоявших сбоку достали парные боевые палки, Сали пришел на ум бродячий зверинец. Дорогу преграждали трое. Женщина в куртке из меха полярной лисицы была, очевидно, предводительницей шайки, ну или что там представлял собой этот нелепый сброд.

– Я так и знал, что это ловушка, – беспомощно произнес Даэвон.

Темная фигура прыгнула сверху прямо ему на плечи и опрокинула механика наземь. Хампа даже не успел развернуться и достать оружие: на голову ему набросили сеть и сбили юношу с ног. Сали осталась одна. Нападавшие приблизились.