Судьба

– Целься повыше, девочка, – буркнула Тайши. Она не знала, что значит проследить чью-либо жизнь, но не стала сомневаться в словах гостьи.

– Кто-нибудь может мне объяснить, что тут творится? – спросил Фаузан.

– На колени, дурак! – рявкнули одновременно Тайши и Бхазани.

– Я не стану кланяться, не зная, кто передо мной! – резко ответил мастер. – Что это за девчонка? У меня дома мусорные кучи повыше этой стрекозы.

Девочка как будто задумалась.

– Ты говоришь неправду, Нун Фаузан, Бог Игроков, Человек с Двенадцатью Пальцами, Полночная Лиса. Не у тебя одного много имен. Меня называют Маяк в Ночи, Госпожа Вечного Ткачества и Немигающее Слепое Око.

– Никогда о тебе не слышал, – заявил Фаузан. – И имена дурацкие.

Бхазани резко втянула воздух сквозь зубы. Она была в ужасе.

С каких пор мастер Погруженного Кулака во что-то уверовала? В юности она этим не страдала.

Девочка, впрочем, не обиделась.

– Мне особенно понравилось, когда ты и шестеро других военных искусников защищали деревню от шайки Чжочжо Серого Разбойника. И ты не взял никакой платы, кроме риса и ночлега. Очень великодушно.

– Мы умирали от голода, и в то время нам больше нечем было заняться, – сказал Фаузан. – Послушай, откуда ты это знаешь?

– Это оракул Тяньди, дубина, – со вздохом произнес Саан.

Он повернулся к Тайши.

– Послушайте, мастер. Вы всегда велели мне окружать себя порядочными людьми, а сами водитесь… вот с этим?

– Да ну вас! – вспыхнул Фаузан. – Вы меня не одурачите, мерзавцы.

Он хитро улыбнулся.

– Ну, ладно. Если тебе все ведомо, открой мне кое-что, как божество божеству. Давным-давно я любил девушку по имени Айна. Мы дали друг другу слово и собирались пожениться летом, после моей первой кампании. Но война затянулась на два года. Когда я вернулся, Айна пропала. Ты не скажешь, что с ней случилось?

Бхазани швырнула в него чашкой, едва не угодив в голову; Фаузана залило вином. Бхазани, уперев руки в бока, гневно прорычала:

– Снова ты про эту девчонку!

Глава 29. Богач

– …и тогда они вышвырнули меня, как будто застали за курением благовоний! Думаю, мне теперь даже на мост не позволят ступить, не то что войти в Масау.

Хампа улыбнулся и воздел чашку.

– А я как-то раз накурился шаманских благовоний.

– Да все это делали. Уж конечно, шаманы приберегают лучшее для себя, – ответила Сали, и они дружно выпили.

Даэвон что-то пробормотал.

– Что такое? – спросил Хампа.

– По-моему, это вредно.

– Ну да. Когда я вдохнул дым, мне показалось, что я умею летать. Я спрыгнул с высокого стебля и сломал лодыжку, – сказал Хампа, ухмыляясь.

Сали засмеялась, и они снова чокнулись. А Даэвон явно смутился.

Все трое сидели в той же харчевне. Они намеревались поесть где-нибудь в другом месте, но, когда вернулся Хампа, уже настал вечер, поэтому они решили никуда не ходить. Хозяин подмигнул Даэвону, когда подошел к столику за заказом. Еда была такой же вкусной и соленой, как в прошлый раз, но путешественники теперь держали ухо востро. На сей раз Даэвон позволил всем выпить не более чем по два стакана воды.

– Что дальше, Сали? – спросил Хампа, посыпая имбирем и тмином осьминога, который еще шевелил щупальцами, лежа на толстом слое соли.

Сали поморщилась.

– Здесь больше нечего делать. Завтра я попробую еще что-нибудь узнать… а потом поедем домой.

Она, как ни странно, испытала облегчение при мысли о том, что долгие поиски заканчиваются. Ей, конечно, хотелось найти лекарство, но после трех лет мучительных скитаний Сали смертельно устала и день ото дня слабела. Раньше она была готова бороться до конца, а теперь хотела только вернуться к своему племени, обучать воинов, строить укрепления… Что может быть лучше, чем провести последние часы в окружении друзей? Приехав в Хуршу, к самому источнику, Сали ощутила удовлетворение, в котором нуждалась. Ее совесть успокоилась, и душа могла отдохнуть. Сали взглянула на Даэвона.

– Ты завершил свои дела, жестянщик?

Даэвон вздохнул.

– Огненные камни здесь просто невероятные. Чистые, плотные, горят жарче и дольше тех, которыми мы пользуемся. Но ужасно дорогие.

– Они стоят больше, чем Шобанса позволил тебе истратить?

– Немножко, – механик проткнул палочкой жареного моллюска и отправил целиком в рот. – Примерно втрое.

У Хампы отвисла челюсть.

– Да мы разоримся.

– Охоты и собирательства не хватит, чтобы протянуть зиму. Нам придется покупать и выменивать еду, – добавил Даэвон.

– Делай что должен. Потом решим, как быть, – распорядилась Сали. – Люди могут и поголодать немножко. Без тепла мы не обойдемся – и уж точно нельзя водить коконы без огненных камней.

Механик понурился. Вид у него был убитый.

– Я кое-что заказал. Но больше мы не можем себе позволить…

– Шобанса нас убьет, если камней не хватит, чтобы дотянуть до конца цикла.

– Он убьет меня, если я потрачу втрое больше, чем он разрешил!

– Это неизбежные расходы, – пошутила Сали, но механик принял ее слова близко к сердцу.

– Честно говоря, я и сам так думаю, – буркнул он.

Бывали минуты, когда Сали жалела, что так строга с Даэвоном. Иногда казалось, что он почти достоин Малиндэ.