Сценическая смерть

– И ревность тоже. А если это ревность вкупе с корыстью? О, это вообще – бомба. Мог Роберт Златковский иметь корыстный мотив завладеть наследством своего отца? Мог. А подтолкнуть его к этому могла мать, узнавшая об измене мужа и сгорающая от ревности, жаждущая отмщения. Златковский, судя по всему, был еще тем ловеласом, не удивлюсь, если он изменял своей жене направо и налево. Особенно такой стерве – сам бог велел изменять. Исходя из того, что мы знаем о Златковском, возможно, он намеревался отписать часто своего имущества Ивану Лукову, а жена случайно узнала о его планах. Это и подтолкнуло ее к тому, чтобы подговорить Роберта убить отца и завладеть всем его состоянием. Ведь формально Иван не является сыном Златковского, и вряд ли он или его мать затеяли бы тяжбу из-за наследства.

– А почему ты думаешь, что она подговорила именно Роберта? – спросил Чайкин.

– Может, и не Роберта, а кого-нибудь другого, того же электрика. Роберта я упомянула, потому что ты только что привел его вполне соответствующий этому послужной список.

– Ты так рассказываешь, – сказал Чайкин, – как будто все это уже доказано.

– Я всего лишь фантазирую, выстраиваю очередную версию. Но, согласись, она кажется весьма правдоподобной.

– После того, как ты все изложила, я вообще уже думаю, что эта версия основная.

– Нет, Андрюша, не надо так увлекаться. Основным подозреваемым у нас остается электрик Карпушкин – его мы поймали на месте преступления. Но тему с наследством все же надо проработать.

– Ты хочешь сказать, что мы должны опять пойти к этой мрачной вдове и попросить показать завещание? – спросил Чайкин.

– Нет, конечно. Она его нам не покажет, а требовать предъявить его нам – нет никаких оснований. Во всяком случае, пока.

– А если завещания вообще нет?

– Возможно. Но Златковский был неглупым человеком, в годах, и наверняка отчетливо полагал, что вопрос о наследстве непременно встанет в случае его кончины. А учитывая состояние его здоровья, он должен был быть готов к этому в любую минуту.

– Ну и как же нам это узнать?

– Будем искать нотариуса.

– Нотариуса? Да их тысячи! Как мы найдем среди них нужного?

– Нужного найти будет несложно. Сомневаюсь, что Златковский ездил писать завещание на другой конец города. Так что искать надо в границах нашего района, а это уже не тысячи, а всего лишь несколько нотариусов. Ну, может, десяток. Проблема заключается в другом – станет ли нотариус говорить с нами? Согласится ли показать завещание? Ведь для этого потребуется постановление или какой-то другой подобный документ, которого у нас, конечно, нет.

– И не будет, – со вздохом согласился Чайкин. – Завадский ни за что не пойдет за таким постановлением, если не будет уверен на сто процентов, что подозреваемые – жена артиста или ее сын.

– Вот и я о том же. Поэтому придется действовать хитростью.

– Хитростью? Как ты тогда с Андроповым?

– С каким Андроповым?

– С Юрием Владимировичем. Ну помнишь, ты рассказывала, как вы с ним на встрече с госсекретарем…

– Что-то не припомню, чтобы я тебе такое рассказывала.

– Ну как же?

– Не было такого.

– А-а! – протянул Чайкин и заговорщически подмигнул Екатерине Андреевне. – Понятно.

– Чего тебе понятно? Ты давай своим делом занимайся и попытайся добиться, чтобы Завадский организовал постановление.

– Чайкин! Ты с ума сошел! – орал Завадский. – И как тебе такое в голову взбрело? Хотя я, кажется, догадываюсь как.

– Тетя Катя тут ни при чем, – попытался Чайкин вступиться за Романову, которая в это время сидела на стульчике в коридоре. – Сан Саныч, но ведь действительно – у родственников вполне мог быть мотив.

Завадский схватился за голову.

– Чайкин! Следуя твоей логике, мы должны начать подозревать всех людей, у кого скончался кто-то из родных, ведь у них у всех мог быть мотив. Такой мотив есть в каждой семье, потому что люди пока не научились становиться бессмертными. Понимаешь?

В это мгновение дверь распахнулась, и в кабинет вошла Екатерина Андреевна.

– Нет! – вскричал Завадский.

– Что значит «нет»? – возмутилась Екатерина Андреевна. – Я еще ничего не успела сказать.

– Вот и не говорите!

– Завадский, но вы же профессионал! Почему вы не желаете проверить версию с наследством?

– Потому что это нонсенс! Потому что, следуя вашей логике, мы должны начать…

– Да, я слышала ваш аргумент, – перебила его Екатерина Андреевна.

Завадский слегка опешил.

– Нет, я не подслушивала, – продолжала Екатерина Андреевна, отвечая на немой вопрос, застывший у Завадского в глазах. – Я просто сидела в коридоре. Но вы, Завадский, разговариваете слишком громко, чтобы вас не услышать.

Завадский привстал, потом сел на место и махнул рукой.

– Сан Саныч, – робко проговорил Чайкин. – Может, попробуем?

– Вы действительно думаете, что убийство – дело рук жены Златковского? – неожиданно спокойным тоном спросил Завадский у Екатерины Андреевны, приглашая сесть.

– Не совсем, – сказала Романова, присаживаясь на стул. – Я склонна полагать, что она могла быть заказчиком, так сказать, идеологом, а исполнителем был кто-то другой, вполне вероятно – ее сын.