Страсть

– Это священное место, – пробормотал Билл ей в ухо. – Этот храм был построен на предыдущем храме, построенном поверх еще одного, и так далее, и все они так расположены, что отмечают день весеннего и осеннего равноденствия. В эти два дня на закате можно увидеть, как тень змея ползет вверх по ступеням северной лестницы. Круто, а?

Люс фыркнула и продолжила карабкаться по ступеням.

– Майя были гениями. К этому времени их цивилизация уже предсказала конец мира в 2012 году. – Билл театрально кивнул. – Но это мы еще посмотрим. Время покажет.

Когда Люс добралась до вершины, Билл подлетел поближе.

– Теперь слушай, – сказал он. – В этот раз, если и когда ты используешь 3D…

– Тсс, – сказала Люс.

– Никто меня не слышит, кроме тебя!

– Именно, тссс! – она поднялась еще на одну ступень пирамиды, теперь уже в тишине, встала на выступе на вершине и прижалась к горячему камню стены храма в нескольких сантиметрах от открытого прохода. Кто-то внутри пел.

– Я бы сделал это сейчас, – сказал Билл, – пока стража на стадионе.

Люс подвинулась к двери и заглянула.

Солнечный свет струился сквозь открытую дверь и освещал огромный трон в центре храма. Он изображал ягуара, был окрашен в красный цвет и инкрустирован нефритом. Слева находилась огромная статуя, лежащая на боку, положив руку на живот. Маленькие горящие лампы из камня, наполненные маслом, окружали статую, отбрасывая мерцающий свет. Помимо этого в помещении находились только три девушки, связанные вместе веревками за запястья. Они сгрудились в углу.

Люс ахнула, и девушки резко подняли головы. Все они были красивы, с темными волосами, заплетенными в косы, и нефритовыми серьгами в ушах. У той, что слева, кожа была потемнее. У той, что справа, на руках были нарисованы темно-синие извивающиеся линии. А посередине… была Люс.

Икс Куат была маленькой и хрупкой. Грязные ступни, потрескавшиеся губы. Из трех перепуганных девушек у нее были самые дикие глаза.

– Чего ты ждешь? – спросил Билл, сидя на голове статуи.

– Они меня не увидят? – прошептала Люс сквозь стиснутые зубы. Раньше, когда она расщепляла свои прошлые «я», они либо были одни, либо Билл прикрывал ее. Как это будет выглядеть для других девушек, если Люс попадет внутрь тела Икс Куат?

– Эти девушки наполовину сошли с ума с тех пор, как их выбрали для жертвоприношения. Если они начнут кричать какую-то ерунду, угадай, скольким людям будет не наплевать? – Билл притворился, что считает по пальцам. – Правильно. Никому. Никто их даже не услышит.

– Кто ты? – спросила одна из девушек, и ее голос дрожал от страха.

Люс не могла ответить. Когда она вышла вперед, в глазах Икс Куат зажглось нечто похожее на ужас. Но потом, к потрясению Люс, как только она потянулась к ней вниз, ее прошлая «я» протянула связанные руки вверх и крепко схватилась за руки Люс. Дрожащие руки Икс Куат были теплыми и мягкими.

Она начала что-то говорить. Икс Куат начала что-то говорить…

«Унеси меня прочь».

Люс услышала это в своей голове, когда земля под ними содрогнулась и все вокруг замелькало. Она увидела Икс Куат, девушку, рожденную невезучей, глаза которой говорили Люс, что она ничего не знала о вестниках, но которая ухватилась за Люс так, словно та могла ее освободить. И видела саму себя со стороны. Она выглядела уставшей и голодной, потрепанной и оборванной. И почему-то старше. И сильнее.

Потом мир снова успокоился.

Билл покинул голову статуи, но Люс не могла пошевельнуться, чтобы найти его. Ее связанные запястья были ободраны и помечены черными татуировками жертвоприношения. Она осознала, что ее лодыжки тоже связаны. Не то чтобы узы имели значение – страх связывал ее душу сильнее, чем какая-то веревка. Это не было похоже на другие времена, когда Люс вселялась в свою прошлую «я». Икс Куат точно знала, что ее ждет смерть. И она не радовалась ей так, как Лис в Версале.

По обе стороны от Икс Куат другие пленницы отодвинулись подальше от нее, но веревки им позволяли двинуться лишь на несколько сантиметров. Девушка слева с темной кожей, Ханхау, плакала, вторая, с раскрашенным телом, Ганан, молилась. Они все боялись смерти.

– В тебя вселились! – сквозь слезы всхлипывала Ханхау. – Ты осквернишь приношение!

Ганан не знала, что сказать.

Люс проигнорировала девушек и постаралась выйти за пределы калечащего страха Икс Куат. Что-то промелькнуло в ее голове. Молитва! Но не молитва для подготовки к жертвоприношению. Нет, Икс Куат молилась за Дэниела.

Люс знала, что при мысли о нем Икс Куат краснела, а ее сердце билось быстрее. Икс Куат любила его всю жизнь – но только издалека. Дом, в котором он вырос, был недалеко от дома ее семьи. Иногда он продавал авокадо ее маме на рынке. Икс Куат долгие годы пыталась найти в себе смелость и поговорить с ним. Теперь мысли о том, что он участвует в игре в мяч, терзали ее. Икс Куат молилась, как Люс теперь поняла, чтобы он проиграл. Ее единственная молитва состояла в том, что она не хотела умирать от его руки.

– Билл? – прошептала Люс.

Маленькая горгулья влетела обратно в храм.