Страсть

– Почему ты ее любишь? – слова вырвались у Люс, – Что заставляет тебя любить ее, Дэниел?

Дэниел положил руку ей на плечо – и это прикосновение было чудесным.

– Постой, – сказал он, – Мы только встретились, но я могу поклясться, что не люблю никого, кроме…

– Эй, ты! Служанка! – Люсинда заметила их, и по тону ее голоса было ясно, что она недовольна. Она бросилась бежать к беседке, ругая свое платье, грязную траву, Люс. – Что ты сделала с моим письмом, девчонка?

– Т-та девушка, что идет сюда, – заикаясь, сказала Люс, – Это я в каком-то смысле. Я – это она. Ты любишь нас, и мне надо понять…

Дэниел обернулся, чтобы посмотреть на Люсинду, ту что любил – будет любить – в этой эпохе. Теперь он ясно видел ее лицо. Он ясно видел, что их было двое.

Когда он снова повернулся к Люс, его рука на ее плече задрожала.

– Ты, вторая. Что ты наделала? Как ты это сделала?

– Ты! Девчонка! – Люсинда заметила руку Дэниела на плече Люс, и ее лицо сморщилось. – Я так и знала! – взвизгнула она и побежала еще быстрее. – Отойди от него, дрянь!

Люс охватила паника. У нее не было другого выбора, кроме как убежать. Но сначала она прикоснулась к щеке Дэниела.

– Что нас сводит вместе, любовь или проклятие?

– Любовь, – ахнул он. – Разве ты не знаешь?

Она вырвалась из его рук, побежала быстро и отчаянно через лужайку, назад к роще серебряных берез, назад к высокой траве, куда она упала, прибыв сюда. Ее ноги запутались, и она упала лицом вниз. Все болело. И она была зла. Ужасно зла. На Люсинду – за то, что она такая противная. На Дэниела – за то, что влюблялся, не думая. На свою собственную неспособность хоть что-либо изменить. Люсинда все равно умрет – то, что Люс здесь побывала, не имело никакого значения. Ударив кулаками по земле, она застонала от раздражения.

– Ну, ну, – крошечная каменная ручка похлопала ее по спине.

Люс дернулась.

– Отстань, Билл.

– Эй, это была смелая попытка. Ты в этот раз выбралась прямо на передовую. Но, – Билл пожал плечами, – теперь все кончено.

Люс села и сердито посмотрела на него. Из-за его самодовольного выражения лица ей захотелось пойти обратно и рассказать Люсинде, кем она была – рассказать ей, как все будет в не таком уж далеком будущем.

– Нет, – Люс встала. – Не кончено.

Билл дернул ее назад. Он был потрясающе сильным для такого маленького создания.

– О, поверь мне, кончено. Давай, забирайся в вестника.

Люс повернулась туда, куда указывал Билл. Она даже только теперь заметила плотный черный портал, парящий прямо перед ней. От его затхлого запаха ее затошнило.

– Нет.

– Да, – сказал Билл.

– Ты же сам говорил мне притормозить.

– Слушай, давай я тебе расскажу краткое содержание: ты настоящая гадина в этой жизни, а Дэниелу все равно. Сенсация! Он ухаживает за тобой несколько недель, дарит цветы. Большой поцелуй – и потом ба-бах. Ага? Больше не на что смотреть.

– Ты не понимаешь.

– Что? Я не понимаю, что викторианцы душные, как чердак, и смотреть на них так же скучно, как на то, как обои отклеиваются? Давай, если собираешься гонять по своему прошлому, так пусть оно хоть того стоит. Давай попадем на что-то интересное.

Люс не двинулась с места.

– Есть способ заставить тебя исчезнуть?

– Мне что, придется запихнуть тебя в вестник, как кошку в чемодан? Пошевеливайся!

– Мне нужно увидеть, что он любит меня, а не просто какое-то представление обо мне из-за связывающего его проклятия. Мне нужно почувствовать, что нас держит вместе что-то посильнее. Что-то настоящее.

Билл уселся рядом с Люс на траву. Потом он передумал и забрался к ней на колени. Сначала она хотела сбросить его вместе с мухами, кружащими над его головой, но когда он взглянул на нее, глаза его казались искренними.

– Дорогуша, тебя в последнюю очередь должно волновать то, любит ли тебя Дэниел по-настоящему. Вы чертовы родственные души. Вы двое придумали эти слова. Тебе не нужно застревать здесь, чтобы это увидеть. Такое происходит в каждой жизни.

– Что?

– Хочешь увидеть настоящую любовь?

Она кивнула.

– Пойдем. – Он потянул ее.

Вестник, паря перед ними, начал менять форму, пока не стал похож на вход в палатку. Билл взлетел в воздух, пальцем взялся за невидимый запор и дернул на себя. Вестник преобразовался, опускаясь, как разводной мост, пока перед Люс не оказался темный туннель.

Люс бросила взгляд назад, на Дэниела и Люсинду, но увидела не их самих, а только их размытые очертания, прижимающиеся друг к другу.

Билл махнул свободной рукой в сторону чрева вестника.

– Заходи.

И она так и сделала.

Глава 8 Наблюдая с небес

Хелстон, Англия.

26 июля 1954 г.

Дэниел проснулся на пустынном побережье Корнуолла. Его одежда выцвела на солнце, а на щеках налип песок. Он бродил здесь в одиночестве то ли день, то ли неделю, то ли месяц. Сколько бы времени ни прошло, он все его потратил, коря себя за ошибку.

Встреча с Люс у портного была таким серьезным проступком, что душа Дэниела горела каждый раз, когда он думал об этом.

А перестать об этом думать он не мог.