Страна, которой нет

Плохая была идея с никабом в школе, с вечным «мне надо скорее домой» и игрой в благонравную скучную зануду, с набором сетевых масок на все случаи жизни. Надо было тренироваться на сверстниках.

«Кого вы прочите мне в мужья?»

«Наследника Рафика аль-Сольха. Он вам не слишком противен? Это единственное возможное препятствие.»

«И на том спасибо.»

Штааль, конечно, прав. Во всех прочих политических и экономических отношениях этот брак был бы безупречен и предельно выгоден обеим сторонам. Еще три месяца назад клан Усмани стоял на ступеньку-другую ниже, а теперь это союз, возвышающий обе стороны. Все-таки Ширин была права в отношении Тахира…

Тут, между прочим, тебя спрашивают не о политике и экономике, а об отношении к жениху.

«А что думает он сам?»

«Он в восторге.» - Смешная рожица с вытаращенными глазами.

«Как?»

«Он был в восторге с момента встречи в магазине. Не разочаровывайтесь, он не столько смотрел на вас, сколько слушал.»

Надо будет прикинуть, какие выводы может сделать человек, вроде младшего аль-Сольха из нескольких слов о "медведице". Он тоже контрразведчик...

«И я думаю, - добавил собеседник, - что вы очень подойдете друг другу. Но гораздо больше вам подойдет свекор»

Амар Хамади, следователь

Наручники калибра «струна» были из вредности, фиксация к стулу по пяти точкам тоже была из вредности. Амар и сам не сомневался, что небольшая порция физического дискомфорта не повлияет на настрой Хадада, тем не менее, его радовал вид подследственного в стандартном комбинезоне, попытки хоть как-то устроиться на стуле. Будет вам, почтеннейший, и возраст – и тем более положение. Особенно положение, предназначенное для особо агрессивных физически развитых допрашиваемых.

Собственно, ничего кроме наручников, у Амара за душой не было – едва вернувшись в здание, он приказал привести, посадить и пристегнуть, а сам отправился обедать, так что, когда он вернулся, клиент успел слегка подогреться и сделаться аж деревянным от презрения. Продолжайте в том же духе. Хамить не надо.

Впрочем, Штаалю он невольно соврал: никакого же удовольствия. Ни капли.

- Итак, - мерзким казенным голосом проскрипел Хамади. – Что мешало вам своевременно осуществить явку с повинной?

- Мне, капитан, мешало то, что вы могли бы понять и сами, - договаривать фразу про умственные способности Хадад не стал не из вежливости и подавно не из страха, а из вредности - мол, якобы Амар настолько глуп, что и такую простую подначку достроить не может. Насколько все-таки проще люди в провинции, скажет "сын осла и собаки" - и понеслось. - Мне мешало то, что я не знал масштабов. И не представлял себе, кто еще участвует и в каких ведомствах - и что им наплели.

- Ну вы же прекрасно знали, что генерал Генсер непричастен?

Бригадный генерал Хадад уперся насмерть: я не сигнализировал, что за бред, вы нас засекли вполне честным образом. Говорил при аресте? Именно это и говорил: вы же нас уже давно засекли, сразу после того, как потеряли своего человека – или даже раньше, что ж так тянули? Лень и нерасторопность. С моей стороны тоже – ряд ошибок и просчетов, неверная оценка обстановки, излишняя самоуверенность. Промахнулся с этими двумя трусами, рассчитывал, что у них хватит ума прикрыть свои задницы и не отсвечивать – разумеется, Хадад объясняет дольше, четче и суше, но смысл тот же. Попался на «бегство», ну а кто бы тут не попался? После пропажи «афганцев» заговорщики даже не запаниковали, а попросту впали в безумие, поскольку адекватность они утратили раньше, обнаружив на «точке» Бреннера, а уж когда в растреклятый этот донер добавился аль-Сольх…

В общем, если верить Хададу, в последние сутки военные истерически выясняли, в чью конкурирующую операцию они вломились - и как бы им смягчить последствия. В том случае, если они не являются объектом этой операции, что тоже не исключено. Так что когда "бегство" оказалось поддельным, паника вышла из берегов окончательно. Еще и потому, что все кинулись воображать, что еще проклятый жайш мог наэмулировать с такими технологиями. Гласу разума в лице Хадада - что полномочия и доступ к камерам жайш получил только в ночь после убийства Тахира - внять не успели, а там и бравый капитан подоспел. Сам же Хадад к тому моменту проникся таким отвращением к происходящему...

- И я рассчитываю на то, что мое активное своевременное содействие будет учтено трибуналом.

- Это если до трибунала дойдет вообще… - вздохнул Амар.

Хадад ему опротивел, а сам себе в роли мелкого садиста он опротивел втройне уже полчаса назад. Хотелось выгнать айсора назад в камеру, взять служебную машину – разумеется, по делу, - и поехать к своим девочкам. Сначала к одной, потом к другой.

Он поднял взгляд от планшета к подследственному и поймал отголосок… то ли испуга, то ли попросту паники на лице бригадного генерала. Тень, гримаса, игра света – и вот перед ним вновь презрительное ассирийское лицо. Верблюд верблюдом.