Страна, которой нет

Пока что – вот сейчас – сделан хороший шаг в сторону от войны. По нынешним меркам – немало. Впрочем, это по любым меркам немало. Что дальше? Будет день – будет видно.

«Перс решил жениться и сказал матери, что приведет в дом трех девушек, а она пусть угадает невесту. И привел арабку, турчанку и соплеменницу. Мать посмотрела - и указала пальцем на последнюю. "Как ты догадалась?"- удивился сын. "Она мне не понравилась без причины»

***

«Однажды турок уронил в унитаз монетку в 1 динар. Подумал и бросил туда же купюру в 100 динар. Зачем? Чтобы имело смысл туда лезть»

***

«Однажды перса, турка и араба спросили, что они делают в выходной, после окончания рабочей недели.

- Что такое выходной?- спросил перс.

- Что такое рабочая неделя? - спросил турок.

- Что такое делать? - спросил араб»

(туранская версия)

***

«Однажды китайца, индийца и туранца спросили, что они делают в свободное время после окончания рабочего дня?

- Что такое свободное время?- спросил китаец.

- Что такое конец рабочего дня? - спросил индиец.

- Что такое работа? - спросил туранец»

(российская версия)

***

«Сколько нужно арабов, чтобы вкрутить лампочку?

50. Они соберут мелочь по карманам и скинутся на турка.

Сколько нужно турок, чтобы вкрутить лампочку?

Двое. Чтобы один приказал, а второй сделал.

Сколько нужно персов, чтобы вкрутить лампочку?

Ни одного. Персы предпочитают панели дневного света»

Запись сделана в рамках проекта «Социальная история Турана»

Рафик аль-Сольх, отец Фарида аль-Сольха

Несмотря на фильтры, запах в комнате стоял невыносимый. Виварием пахло и не безликим здешним лабораторным, а каким-нибудь нью-делийским пригородным виварием, где никого не беспокоит то, что застарелый запах страха может повлиять на результаты.

- Что, у вас сыворотки не хватает? - спросил Рафик аль-Сольх, разворачиваясь в тамбуре. Да, у помещения для допросов был еще и тамбур, отделявший его от коридора, и дверь внутрь располагалась не прямо против входной, а в левом торце.

- Пытались забалтывать. - пожал плечами Штааль. - А у нас плохо со временем.

Тесная комната визуально делилась на три части: багровое с небольшими вкраплениями серой обшивки, серая с потеками и брызгами зона, небольшой участок сравнительной чистоты. Посредине стояли два высоких трехногих табурета с храмовым привкусом. В багровой зоне располагались два тела и два… оператора. Лучшее определение для пары ловких подтянутых мужчин в блестящих полностью закрытых балахонах, некогда белых. Лица прикрыты повязками и пластиковыми щитками, в движениях спокойная размеренность профессионалов.

Пахло в комнате уже не как в виварии – как в цеху убоя. Не только пахло. Продолговатый предмет под табуретом Рафик аль-Сольх опознал как окровавленный человеческий палец, вероятно, без ногтя. Хозяин взгромоздился на табурет, подтянул и внимательно осмотрел штанины. Уперся каблуками в перекладину.

- Садитесь, здесь… увы.

Табурет оказался неожиданно прочным, хотя неудобным. Если уж проектировали на человека нормального веса, могли бы и площадь сидения увеличить.

Один из операторов повернулся и покачал головой.

- Так, - вздохнул Штааль. - Давайте прервемся и начнем с начала. Кто санкционировал установку систем наблюдения?

- Во.. военные, - прохрипели слева. - Не знаю, кто... еще до нас.

- Точнее.

- Давно...

- Кто?

- Истихбарат аскарийя.

- Кто отдавал вам приказы?

- Реджеп… Гулузаде.

- Заместитель начальника главного разведывательного управления Генштаба Армии Турана, - ненавязчиво подсказал Валентин Штааль, аккуратно поправляя рукав ослепительно белой рубашки. – Не сам, конечно, но это в данном случае детали. Он санкционировал постоянное наблюдение. Ничего особенного, разумеется – правительственный объект, отель для иностранных делегаций, не может остаться без внимания военной разведки.