Страна, которой нет

Вечер в Дубае тоже лучше встречать наверху, там движется воздух, туда почти, почти не доходит отдаваемое стенами и землей тепло, там есть шанс пробиться сквозь розовый электрический купол и увидеть настоящее небо... которое ничем не отличается от хорошей его имитации в подвальных этажах, где тоже по-своему хорошо. Господин Ренье сидит спиной к окну – настоящему – пьет воду, настоящую, насколько может быть настоящей вода, и спокойно и с удовольствием обдумывает очередные вопли со стороны Западного Пакистана и – как ни странно – индонезийских наблюдателей... Право же, не стоило так явно показывать, что несравненный Акбар Хан, обманывая всех на свете, предъявлял ваш опиум как свой, к тому времени, когда его собственный уже совсем вымер... а в результате продукт туранской контртеррористической операции совершенно, абсолютно, несомненно случайным образом занесло на ваши «медицинские» поля. Которых теперь, считай, тоже нет.

Можно прикинуть, что и с кого собирался получить в итоге Акбар Хан, разводя эти сложные многоступенчатые опиумные подтасовки. Допустим, кое-кто был бы не прочь преувеличить роль Западного Пакистана в опиумном финансировании терроризма и под сим благовидным предлогом провести на территории Западного Пакистана операцию по борьбе с маком и террористами, операция могла бы затянуться и потребовать обустройства опорных точек – баз, заправок, станций наблюдения… с охраной, персоналом, инфраструктурой. Допустим, Акбар Хан под этот план мог бы воззвать к Турану: подтасовки, обман, нарушение суверенитета, происки Запада при поддержке Тахира-соседа. Допустим, Китай и – или Россия – могли бы либо наложить вето на проект операции, либо потребовать, чтобы контингент был смешанным, либо… В общем, продуктивную, но вполне обычную, рядовую интригу замыслил Акбар Хан. Неплохо, но штатным порядком ее потопили. Вопли, жалобы и хлопки дверью – ритуальная показуха, не стоящая особого внимания. В Дубае все спокойно. Вечер. И мысли плавно шелестят, как вода вдоль берега.

Прямиком к легкому изгибу волны, обозначающему рип - очень сильное и очень холодное подповерхностное течение. Вот оно тебя зацепило, и если ты хороший, умный пловец, ты не станешь с ним бороться, тратить силы, надсаживать сердце. Ты постараешься не замерзнуть, а потом - выскользнуть в теплый слой, когда течение нырнет вниз. Это можно сделать, если уметь дышать, уметь плыть и если рип не слишком длинный, если шок не возьмет верх, сердце не остановится. В этот раз Ренье выбрался, да и регион, кажется, тоже, а убийство Тахира ушло на глубину, неопасную для плавающих по поверхности.

Англичане в перерыве подошли, поблагодарили за своевременную помощь - видимо, за совет, данный юной гремучке Флеминг, посочувствовали необходимости работать на минном поле. Бреннер не проявлялся - видимо, все еще прятался от контракторов. От всех сразу. На поле же XCI царили страсти, сделавшие бы честь любой сан-францисской пантомиме.

Ренье примерно предполагал, что там происходит и чем кончится дело. Он сам своевременно приложил руку к тому, чтобы так оно и кончилось. Копия исправленного протокола о намерениях. Достаточно подробный устный отчет о том, что, по его мнению, происходило у соседей и происходит сейчас. Своевременный разворот на 180 градусов по «Вуцу» и поддержка кабинета Салман Хана через его заместителя Усмани. Очень выгодная игра, позволяющая поддержать равновесие в регионе, сохранить и даже укрепить свои позиции в Восточном Пакистане, не дать Турану откусить слишком много, не дать США нашуметь слишком громко…

Вот директору XCI не позавидуешь, даже если промахнулся с двумя противонаправленными контрактами он не случайно, не по ошибке, а по чьей-то высочайшей воле. Потому что именно его голова оказалась на кромке столкновения айсбергов. Англо-американский проект ввода ограниченного антитеррористического контингента для обеспечения безопасности производства и франко-германский проект ослабления экономического и политического влияния концерна «Вуц» в регионе пересеклись с большим скрежетом, и по устраивающей всех версии, они встретились уже на столе нынешнего директора XCI, по его личной вине, бездарности и идиотизму. Директора показательно уничтожат. И что его дернуло делать виноватой Флеминг? Впрочем, мы порой совершаем сиюминутные глупости, которые ломают нам всю карьеру, и даже не осознаем, что сделали шаг в пропасть.

Флеминг, конечно, распотрошат за утечку, но главной виновной ей уже не бывать, потроха метафорические, зарастут, инфарктом могут отозваться где-нибудь к шестидесяти, но у женщин это реже случается. А вот относительно спасенная ее стараниями ситуация и множество благодарных ей людей - останутся и отзовутся в самое что ни есть ближайшее время. А в Пакистане продолжится перетягивание каната, тихое, невоенное... Если все пойдет, как идет. Если у неизвестного лица, подкинувшего нам первый фальшфейер, нет в запасе еще двух, трех, десяти - сколько там нужно?