Страна, которой нет

Последний аспект – аспект мобилизационной направленности – особенно важен как раз в связи с этим обстоятельством. Туранская элита послевоенного периода получила от общества столь большой кредит доверия и к себе, и к своим идеям именно потому, что декларировала, да и в значительной степени осуществляла на практике, борьбу с насилием и разрухой на присоединяемых территориях. Но почти неизбежная составляющая любой мобилизационной идеологии – это «образ врага». Найти этого врага было весьма нетрудно – западный мир действительно выступал в предшествующий период для многих социумов, вошедших в состав союза, как военный и политический противник. Но для общества, привыкшего к идеологической индоктринации, не важно духовной или светской, прагматических оснований для борьбы недостаточно. Враг, помимо прочего, должен быть воплощением «метафизического зла». И «мистический» компонент евразийской идеологии, направленный против «атлантизма», здесь подходит как нельзя лучше. Именно в силу своей неопределённости он дает достаточную свободу манёвра, позволяя одни страны считать основными источниками «атлантистской угрозы», а другие (как например большинство европейских), лишь «поражёнными атлантизмом», от чьего губительного влияния они вполне могут быть «освобождены».

Наконец, противоречия в идеологической картине мира – не только свобода для манёвра, но и источник идейного накала. Чем более иррациональна в своих основах та или иная концепция, тем больше она опирается на чувство, которое питает верность адептов своей доктрине и одновременно само питается необходимостью игнорировать или «творчески переосмысливать» её противоречия. Так, богатая противоречивыми положениями христианская религия в своё время породила мощную традицию толкования священных текстов, не говоря уже о выдающихся явлениях культуры, да и многих других параметрах европейской истории и политики.

Самое же главное заключается в том коренном обстоятельстве, что евразийская доктрина в её нынешнем виде – это не философия, призванная объяснять мир, а орудие (пусть не материальное, а информационное), призванное его преобразовать. В противоречивом мире политики такое орудие тоже будет противоречивым – по необходимости, в силу самой природы вещей.»

Мишель де Сенс, инфопортал «Восточный экспресс», обратный перевод с английского

Комментарий: Освобожденная Женщина Турана