Сторожевая застава

— Приехали — сказал дед Овсей и первый выбрался на сушу.

Как и раньше, в тумане ничего нельзя было разглядеть. Но уже просматривало над головами чистое небо и солнце первыми золотыми стрелами кое-где пробивалось сквозь мглу. А совсем рядом слышался уже не гомон, а непрерывное и угрожающее гуденье — будто морской прибой, что вот-вот забросает тяжелыми гранитными глыбами…

Половцы подошли к Суле на рассвете. Через реку перебирались быстро и бесшумно — надеялись захватить Римовцев внезапно. Но неожиданно увидели перед собой русичей, что тесными шеренгами перекрывали узкий перешеек между болот.

Передние половцы начали замедлять бег своих коней. И все же вынуждены были подступать к защитникам Римова все ближе и ближе, потому что со спины на них нажимали другие. Обойти русичей не было никакой возможности. Правда, несколько десятков степняков попробовали пройти краем болота, однако кони сразу же по шею погрязли в болоте. А потом из камышей свистнули стрелы — и несколько половцев плюхнули в жидкую мутную тину. Нападающие поспешно отступили и присоединились к своим.

В центре русского войска возвышался на своем тяжеловозе Илья Муровец. Рядом с ним выстроилось полтораста закованных в кольчуги дружинников. По сторонам плотными рядами стояли Римовцы и ратники из близлежащих сел.

Муровец обвел взглядом ратников и покачал головой — далеко не на каждом из них была кольчуга. Да и вооружением они уступали дружинникам. У кого был еще отцовский меч, у кого — копье, а у кого — коса или даже обожженная дубина. И хоть знал Муровец, что и без кольчуг никто из них живым не уступит врагу — все равно сердце у него тревожно сжалось.

— Много парней погибнет — в пол голоса сказав он — ой, много. Что-то бы нам такое придумать, а, Олешко?

У Поповича пылали глаза. Ему не терпелось сойтись в поединке с первым-попавшимся половцем.

— А что здесь думать, дядька? — возбужденно воскликнул он — Берись за меч — и вперед!

— Вперед и дурак сможет — ответил Муровец — говорю же, много парней погибнет. Тут, знаешь, придумать бы что-то.

Олешко посмотрел на ратников раз, второй и тоже задумался.

— Неплохо было бы тех половцев захватить внезапно — сказал он — Но как?

Тем временем половецкие ряды расступились и вперед выбрался приземистый, широкоплечий степняк. Он чем-то напоминал гранитную глыбу, которая вросла в землю посреди Городища.

Половец увидел перед собой очень высокого русича и невольно остановил коня. Все же взмахнул копьем и ломаным говором предложил:

— Я — Рутеня. Будем битися?

Битва

Муровец будто и не слышал, что предлагал ему Рутеня. Русский великан опустил голову и о чем-то думал.

Половец уже смелее разъезжал перед русскими дружинниками. Ему казалось, будто Муровец его боится.

— Дядька, а зачем именно вам биться с ним? — сверкал глазами Попович — Пустите меня против него!

— Не то говоришь — остановил его Муровец — Не то.

А половец тем временем совсем расхрабрился.

— Иди сюда, не бойся — дразнил он Муровца — я не сделаю тебе очень больно. Чик — и готово!

Половецкое войско захохотало.

— Трус! Ха-ха-ха!

— Крысиная душа!

— Убегай, пока не поздно!

— Это именно то, что мне надо — вдруг повеселел Муровец — Слышишь, Олешко, как те голодранцы меня обижают!

— А что же тут веселого? — не понял Олешко.

— А то, что я сейчас и действительно возьму, и обижусь. Вы же смотрите, не зевайте!

Илья Муровец высоко поднял голову.

— Это вы мне говорите?! — загремел над болотом его сильный голос — Это я испугался? А ну, где тот подсвинок, который называл меня трусом?

Затем Муровец дернул повод, и его тяжеловоз двинул вперед. Однако не в сторону Рутени, что нетерпеливо гарцевал между войсками, а в самую гущу врагов, откуда только что доносились насмешливые возгласы.

— А ну, выходи! — гремел Муровец, подняв свою кованную железом булаву над головой — Сейчас посмотрим, кто из нас трус! А ну, пустите меня к тому крикуну!

И такое неистовство слышалось в голосе русского великана, такая ярость, что половцы на миг оробели. Рутеня натянул было повод, чтобы заступить Муровцу путь, однако Илья гаркнул на него таким голосом, что половецкий конь поднялся дыбом и попятился.

А тяжеловоз Муровца уже врезался в половецкие ряды. Его булава со свистом опустилась на первые вражеские головы.

— Где ты, песиголовец?! — звал Муровец — Да расступитесь, говорю, потому что и вам достанется. Дайте-ка его сюда!

Половцы, что были поодаль, становились на стремена и вытягивали шеи. Им было интересно, доберется этот русский богатырь до своего обидчика, или нет.

И пока они поняли, что к чему, пока выхватывали из ножен свое оружие — на них бурей налетело русское войско. Громыхнуло так, будто отозвался десяток громов. Глухо застонала земля. Пыль и крики раненых взлетели к небу.

— Время и нам начинать — сказал дед Овсей и взмахнул рукой. Из болота половцев ударило с полсотни стрел. Потом еще раз. И еще…

Десяток половцев свалилось на землю. Однако ответить своими стрелами, или хотя бы прикрыться от болота щитами, чужестранцы уже не могли — они им нужны были против русского войска. Но и они не всегда помогали.