Столетов

В один из сентябрьских дней 1857 года Сретенскую полицейскую часть окружила шумная толпа студентов университета. Юношей собрала сюда весть о возмутительном деле, учиненном полицейскими. Накануне квартальные Сретенской части избили студентов, собравшихся у товарища, и троих из них арестовали. Возмущенные произволом полиции, студенты ворвались в Сретенскую часть и заставили полицейских освободить арестованных товарищей.

С триумфом, вместе с освобожденными, студенты вернулись в университет.

Но дело этим не окончилось. На студенческих сходках выступавшие требовали положить конец произволу. Передовая общественность встала на сторону студентов. Правительство было вынуждено наказать зарвавшихся «блюстителей порядка» — квартальных разжаловали в солдаты.

Вся вторая половина пятидесятых годов проходила под знаком роста студенческого движения. Русские университеты, по выражению Н. И. Пирогова, оказались в те годы чуткими «барометрами общества».

Россия жила в обстановке нараставшего подъема.

В селах все чаще вспыхивают крестьянские волнения. Крестьяне выступали не только против того или иного помещика, они боролись против самой крепостнической системы: отказывались от крепостных повинностей, от барщины, от платы оброков. В стране складывалась революционная ситуация. Общественное движение охватывает и русскую интеллигенцию.

Даже умеренно либеральные круги осознают необходимость отмены крепостного права.

В обществе начинают ходить рукописные листки со всевозможными проектами. Авторы их говорят о конституции, обличают злоупотребления чиновников, выдвигают планы социально-политических преобразований.

Огромным влиянием пользуется издаваемый Герценом в лондонской «Вольной русской типографии» «Колокол». К «Колоколу» прислушиваются даже в правительственных кругах. «Колокол» — власть», — это говорили Герцену «Т[ургенев], и А[ксаков], и С[амарин], и К[авелин], генералы из либералов, либералу» из статских советников, придворные дамы с жаждой прогресса и флигель-адъютанты с литературой»[7].

Со страниц «Современника» начинают греметь голоса великих революционных демократов Чернышевского и Добролюбова, клеймивших самодержавие, несмотря на все цензурные препоны, ратовавших за переустройство всей русской жизни, звавших народ к революции. Россия зачитывается обличительными стихами Некрасова. Все резче начинает звучать гневный смех Салтыкова-Щедрина. Появляются первые статьи Писарева, одного из властителей дум поколения шестидесятников.

Испуганное ростом революционного движения и ослабленное неудачами в Крымской войне, правительство вынуждено отступать. Оно отменяет многие запрещения Николая I, ослабляет цензуру, разрешает новые периодические издания.

Празднование столетнего юбилея Московского университета, происходившее еще в январе 1855 года, превратилось в своеобразную общественную демонстрацию. На юбилее прозвучало требование изменить политику в области просвещения. Недаром Чернышевский назвал 12 января 1855 года «днем блестящей победы науки над холодностью или неприязнью».

Правительство возвращает университетам многие из льгот, отнятых у них при Николае I. Университетам разрешают посылать за границу студентов, оставленных для подготовки к профессуре. Правительство упраздняет подопечность университетов генерал-губернаторам.

В 1857 году правительство открыло доступ в университеты лицам, вышедшим из низших сословий. Приток этих людей способствовал усилению студенческого движения.

В университетах разгорается упорная борьба. Студенты выступают против реакционной профессуры, против произвола начальства, засилья формализма и казенщины, борются за право на самоуправление, за свободу студенческих корпораций.

Не дожидаясь соизволения свыше, студенты организуют кассы взаимопомощи, создают свои собственные библиотеки. Возникают многочисленные кружки самообразования. Начинают издаваться студенческие журналы и газеты. Многие студенты вступают в тайные революционные организации.

Студенты в эти годы становятся, как говорил в своих воспоминаниях Б. Н. Чичерин, «хозяевами университета».

Инициаторами многих выступлений и начинаний студенчества были казеннокоштные студенты, пансионеры университета.

Казеннокоштные составляли особую прослойку студенчества. Это были дети бедных родителей, выходцы из демократических слоев населения.

Казеннокоштные жили в самом университете, в казенных номерах, помещавшихся на четвертом этаже библиотечного корпуса. Там же жил и Александр Столетов — студент математического отделения физико-математического факультета. Он очень недолго находился на частной квартире. Приехав в Москву, он вначале жил в прославленных «Челышах»— дешевых меблированных комнатах Челышевского подворья на Театральной площади. Но вскоре же стал пансионером университета.

Несмотря на то, что казеннокоштные жили «бедно и голодно», вспоминал один воспитанник университета, они «работали серьезно и приготовлялись к полезной обществу жизни». Они были хорошими товарищами, «от них можно было пользоваться книжками и записками лекций».