Стиратель

– Ты должен разжечь пламя и направить на них. Держать достаточно долго, чтобы расплавить эту преграду. Иного выхода нет. Иначе они скоро задохнутся там. Эмпуса, наверное, сделала им предложение, они отказались, и она оставила их немного подумать – или она вернется, или они задохнутся. Третий вариант – твой. Зажигаешь огонь, растапливаешь преграду, обжигаешь братьев, и вы с ними непобедимы.

Джуд с ужасом посмотрел на Матвея.

– Я не могу разжечь огонь здесь. Я не умею. Я не кромешник. Мой остаточный талант в другом. И – они же погибнут от ожогов. И… простите мою дерзость, ваше величество, но как я могу вам верить?

Она засмеялась, будто закричала экзотическая птица, и смех взлетел в огромном пустом помещении к самому потолку, ударился о стены, осыпался на пол хрустальными осколками.

– Ты не можешь мне верить, сын саламандры, потому что ты генетически не способен верить таким, как я. Однако… ты же знаешь, кто я. Жена Матвея оказала мне услугу. Он потребовал ответную услугу, на которую имеет право. Он потребовал, чтобы я помогла тебе. Израсходовал свое богатство на тебя. Это все. Я не в состоянии сделать это за тебя. Я не саламандра, я змея. Я даже не останусь тут, когда ты решишься – если ты сподобишься. Для меня это было бы крайне вредно и неприятно. Не верь мне, но ты знаешь, что я права. Если ты сейчас прислушаешься к себе, ты поймешь, что я права.

Джуд еще раз посмотрел на Матвея, но тот больше ничего не мог для него сделать.

– Спасибо, – медленно произнес Джуд. – Я воспользуюсь советом и для начала прислушаюсь к себе.

– Вот и отлично. А я пошла. – Королева триумфально улыбнулась Матвею: словно фотовспышка сработала. – Квиты!

И в следующее мгновение она пропала, будто ее и не было.

Глава 6

Джуд закусил губу и поднял глаза на Матвея, и Матвею под его взглядом стало неуютно.

– Снова ты, – проговорил он задумчиво.

– От меня так просто не отделаешься. – Матвей скорчил рожу.

– Я уже понял.

– Она не стала бы лгать, если она возвращает услугу, я так считаю.

– Хороша помощь – дала невыполнимый совет.

– Почему невыполнимый?

Джуд взорвался:

– Да потому что я не кромешник! И это – не маяк! Это не такое место, где я мог бы показывать фокусы! А если я притащу огнемет… да пока я его раскопаю, они уже задохнутся! И в любом случае погибнут! Если только я не уйду и не оставлю их тут, а Эмпусу ничто не задержит, и она о них не забудет, и вернется вовремя, и они не будут глупить, а согласятся на ее условия… Но как я уйду, если они меня позвали? И как они согласятся на ее условия, если в их жилах течет кровь саламандры, пусть и разбавленная? Ты же слышал, что она сказала, это общеизвестно: мы не можем уступить демонам, это исключено, мы в буквальном смысле – не – можем! Это даже не смелость, это не благородство, это… глупость несусветная, что они отказались и себя обрекли!

– Ты тоже отказался, – напомнил Матвей.

– Я ладно…

– Ничего не ладно. Ты отказался, они отказались. Нейтралы рождены, чтобы защищать людей от демонов, а не вступать с ними в коллаборации. Тем более дети саламандры. Ты знаешь, что саламандры женского пола почти никогда не показываются людям? Ты уникум. Вы с братьями уникумы. И вас как раз трое, как и положено, чтобы…

– Ну да, ну да, мы избранные, это уже в зубах навязло, обычных героев в книгах нынче не бывает, одни избранные, которые о своей избранности не догадываются – никак на нее не влияют – и ничем ее не заслужили! И справиться с ней не в силах!

Джуд подлетел к стеклу и вмазал по нему кулаками. Стекло прогнулось и вернулось на место.

– Они на тебя посмотрели, – сказал Матвей.

– Кто?

– Да братья твои. Они раньше стояли, как куклы, а сейчас они на тебя посмотрели. Я видел.

– Думаешь, они меня слышат?

– Я не знаю.

– Они испугаются, – дрогнувшим голосом проговорил Джуд. – Если я начну жечь, они же испугаются. Что их брат напал на них и пытается… Если им и правда сказали, что я убил папу, им станет так страшно, Матвей.

– По-моему, сейчас страшнее всего тебе.

– А я этого и не скрываю.

Матвей вспомнил, что он Ключ, и попробовал стекло на ощупь. К его изумлению, оно было холодным и напоминало скорее вязкую кашу, чем желе. Но проникнуть в глубь или сдвинуть его в сторону не получалось.

– Видно, это должен сделать ты, – признал Матвей. – И никто другой.

Джуд сжал и разжал кулаки, посмотрел на свои ладони, потер их одна о другую. Покрутил кистями.

– Безнадежно, – сказал он еле слышно. – Я как самый обычный человек, я не воспламеняюсь. Это не маяк.

– Ты просто не поел. Умотал с завтрака, как бешеный.

Джуд взглянул на Матвея с недоумением, потом с возмущением, потом наконец улыбнулся.

– Ты сволочь. Ты такая сволочь.

– Ну да. А ты крайний север.

Джуд закрыл глаза рукой.

– Я не могу один, – признался он. – Это… непривычно. Даже стыдно.

– Нормально. Ты не один. Окей, кто зажигает твое пламя?

– Фотина, – проговорили они хором.

– Без нее никак.

Джуд покачал головой:

– Совсем безнадежно.

– Зря ты так. Звони.

– Я?

– Нет, я! Звони давай. Пока не поздно.

Джуд вытащил телефон и беспомощно посмотрел на Матвея.