Стиратель

– «Задать вопрос». Видно, у вас есть опыт общения с кромешниками, вы ни о чем не просите.

Матвей ущипнул себя за предплечье.

– Я ни о чем не прошу, – согласился он, – потому что это вы просили об услуге мою жену.

– Да. Вы имеете право попросить. Неужели вы просите не за себя, Матвей?

Ему показалось, что из ракушки повеяло холодом. Ухо и щеку заломило, как от ледяного ветра. Он приложил золотую «трубку» к другому уху и скривился от боли.

– Я прошу вас, – произнес он скрепя сердце, – помочь моему другу, сыну саламандры, и его братьям в борьбе с демонами. Если это в ваших силах.

– В моих ли это силах? О да. Это в моих силах. В моих ли это интересах? Это другой вопрос, Матвей.

Она помолчала, очевидно, раздумывая. Он терпеливо ждал: подгонять кромешников не рекомендуется.

– Сыновья саламандры. И демоны. Это действительно редкость по нынешним временам, такой сюжет. Я бы посмотрела на них. И Эмпусу я действительно давненько не видела. Нам есть что с ней обсудить. Ваш друг молод, Матвей?

– Да.

– Разумеется. Он еще молод. Он любит кого-то, Матвей?

– Да.

– Я помогу. Ответьте на несколько вопросов. Он видит демонов и может их убить, так? Саламандры вообще созданы для того, чтобы убивать демонов. Люди говорят, что они были стражами преисподней. Людей они, правда, тоже не жаловали… Но он всего лишь полукровка. Обладают ли его братья теми же талантами?

Матвей замешкался.

– Я не уверен. Он нейтрал, они же занимаются музыкой. Хотя у них та же кровь, что у него, почему-то нейтралы не прицепились к ним, тогда как его остаточный дар сочли очень ценным. Но я не знаю точного ответа на вопрос, какие остаточные дары у них.

– Да, какие, если это дети той же саламандры? Хороша была саламандра, родившая человеческому мужчине целых троих сыновей. Этого просто не бывает. Да-да, двое родились одновременно, это объяснение. Я поняла, вы ничего не знаете, мне придется выйти и посмотреть самой. Ваш отель я знаю. Подождите меня в баре на пляже. Я к вам подойду.

Матвей не успел ничего сказать в ответ, когда ракушка съежилась и выпала бы из его рук на пол, если бы не висела на цепочке. Теперь никто, глядя на нее, не признал бы в ней магический артефакт – так, не слишком оригинальное украшение.

«Надеюсь, я не сделал хуже», – подумал Матвей, вытирая вспотевший лоб.

Глава 4

В баре за эти дни ничего не изменилось. Он занял один из свободных столиков, и к нему сразу подошла официантка. Она старалась не встречаться с ним глазами – видно, весть о его мнимой трагедии облетела весь отель, – но при этом пыталась ему угодить. Чтобы ее не обижать, он попросил минеральной воды и принялся ждать.

– Рыжий русский Матвей, – сказал у него над ухом голос морской королевы. – Горячее сердце.

Она обогнула столик и села напротив. Совершенно обычная, ничем не примечательная девушка лет восемнадцати, никакой сногсшибательной красоты, которой отличались даже рядовые кромешницы. Выгоревшие волосы, редкие веснушки, невыразительные блеклые глаза.

– Это вы? – опешив, пробормотал он. – Это с вами мы сейчас разговаривали?

– Это я. Я могу принимать разные облики, Матвей. Но голос я оставила для вас, чтобы вам было легче сориентироваться.

Голос был, безусловно, тот самый, и та самая манера, которая заставляла вспомнить о темных безднах неумолимого океана.

– Давайте и я посмотрю на вас, сын дракона, который сбил с толку юную русалку.

Кровь бросилась Матвею в лицо, но он смолчал. Она улыбнулась, коротко и зло.

– Нечего сказать? Признаться, я ведь ожидала, что вы свяжетесь со мной и напомните об ответной услуге. Но я думала, что услуга, о которой вы меня попросите, будет для вас с Ассо. Я думала, что вы зададите мне вопрос, не могу ли я устроить так, чтобы вы могли остаться вместе. Превратить вас в русала или превратить ее в земную деву. Что-то в этом роде. Но это вас совсем не интересует, как я погляжу? Где же ваша знаменитая любовь?

У Матвея зашелся дух, будто само сердце встало поперек горла. Ему даже в голову не приходило, что попросить можно о чем-то подобном. И действительно – неужели Джуд, сын саламандры, не сумеет сам справиться с какими-то демонами? Да еще с помощью братьев? Ведь у Матвея речь идет о жизни и любви. Ассо уже внесла за это чудо полную плату, остается только протянуть руку, и…

Если такая возможность есть, почему ею не воспользовалась Ассо, почему даже не упомянула о ней? Ассо, кромешница, разбиралась в этом лучше него, неопытного полукровки.

Ну конечно. Мила, кто бы она ни была, отдала сто лет жизни родного сына за то, чтобы обмануть судьбу. Для нее, наверное, нормально, что за счастье родителей расплатился невинный малыш, а для Ассо это неприемлемо. Очевидно, пути к тому, чтобы им с женой быть вместе подольше, просто нет. Да и превращаться в морских вампиров… Бр-р-р.

– Я уверен, – сказал он, подбирая слова со всей тщательностью, – что, если бы такой способ был, Ассо бы о нем знала. Значит, это невозможно. А вот моему другу еще можно помочь.

Ламия поднялась на ноги.