Стиратель

Они могут ссориться, ругаться, цепляться друг к другу и дуться по углам целую вечность, но пришел момент, когда она должна выбрать, и только от нее зависит – да или нет. Навсегда. Он забыл о приказах, отдал право выбора ей и с достоинством ждет. И не знает, что она ответит.

Фотина приняла решение.

– Да.

Их руки встретились, и она содрогнулась: ее ударило током. Джуд немедленно развернулся и выкинул вперед правую ладонь. С нее сорвался сгусток пламени. Эмпуса отскочила. Красота потекла с ее лица, как грим, воздух наполнился темно-серым дымом. Но Джуду было некогда возиться с демоницей: он направил струю огня в сторону магического желе. Запахло гарью.

– Что… ты… – жалобно выдавила Фотина. – Там же мальчики…

– Ты сказала да, – прошептал Джуд, кривясь от боли.

– Да.

Матвей закашлялся: его выворачивало наизнанку. Эмпуса исчезла. Желе плавилось и обращалось в едкий дым, от которого из глаз тут же полились реки слез. Гелиан и Лин осели на пол.

Фотина дернула Джуда за руку.

– Хватит! Хватит!

Он продержал ладонь, текущую пламенем, еще несколько секунд, а потом и сам свалился на землю, потащив за собой Фотину. Она с размаху упала на колени. Джуд еле дышал.

– К ним, – скомандовал он Фотине.

– Подожди.

Она положила руку ему на щеку.

– К ним, Фотина. К ним. К ним.

– Вот что ты наделал?! – сказала она с досадой, вставая.

Джуд прикрыл глаза. Матвей огляделся. Дым потихоньку рассеивался: все же зал был очень большим. От «витрины» не осталось и следа. Гелиан сел. Потряс лежавшего Лина, и тот тихо застонал. Фотина подлетела к ним и ласково опустила ладони каждому на лоб.

– С ними все в порядке, – сказал Матвей Джуду. – И Фотина им поможет. Сам-то как?

Лицо у Джуда было серым, губы синими. Он молчал: скорее всего, потерял сознание. Матвей невольно вспомнил, как побывал в свое время огнедышащим змеем – только на магическом плане, конечно. Если бы ему пришлось применять эти способности в реальном мире, у него бы ничего не вышло. Вероятно, это странное помещение, где они сейчас находились, все же было не вполне обычным. Наверное, Джуд перенапрягся – но если даже кромешники-саламандры в принципе не разжигают огня и способны не более чем выжить в пламени, – что же сейчас сотворил Джуд? Что было топливом?

Фотина вернулась к Джуду.

– С мальчишками все нормально, ты меня слышишь? Не знаю, что и зачем ты тут де…

Она наклонилась к его лицу, погладила по волосам, приложила ладони к его вискам и покачала головой.

– Нет, так у нас дело не пойдет, – категорически заявила она.

Их губы слились, и ее дыхание потекло к нему, даря живительную силу.

Глава 8

Матвей услышал за спиной шаги.

– Что это было? – сказал Гелиан.

– Тебе с какого места начать рассказывать? – сквозь зубы спросил Матвей.

Он помнил, что Фотина дочь сильфиды, понимал, что если кто и способен дать Джуду столь необходимый воздух, то это она, и что искусственное дыхание в ее исполнении намного эффективнее любого метода, который могли бы придумать в продвинутой клинике, но все равно волновался и раздражался на глупых близнецов, ведь ради них Джуд едва не спалил себя дотла. Матвей с горечью осознал: eraser, он же ластик – это не скальпель. Каждый раз, исправляя ошибки других, он расплачивается за это сам, безвозвратно отдавая частичку себя. Полная противоположность Ламии, построившей свое счастье за счет других.

Джуд, слава богу, был не из любителей мелодрам. Очнувшись, он без промедления обнял Фотину и прижал ее к себе.

– Вроде бы все в норме? – с сомнением уточнил Лин. – Пока они так заняты, может быть, вы, Матвей, могли бы…

– Да.

Матвей повернулся к ним.

– Ваш брат постарался обеспечить вам иммунитет от демонов и способность их видеть и уничтожать. Если все сработало, как надо, то втроем вы будете и неуязвимы, и непобедимы.

Гелиан присвистнул. Лин задумчиво сказал:

– У меня дежавю. Много лет назад у нас горел дом…

– Да. И Джуд вас вытащил. И сегодня он вас вытащил. Вы там могли задохнуться. Другого способа не было. Он вас спас и тогда, и сейчас…

Близнецы переглянулись. Джуд оторвался от Фотины и сел. Вид у него был дикий: взъерошенные волосы, грязное лицо, но глаза сияли.

– Матвей, умолкни, – приказал он. – Я еще не сдох. И в ближайшем будущем не собираюсь. Это какой-то кошмар наяву – взять и картинно вырубиться в финале, как герой долбаного блокбастера, чтобы все рыдали вокруг и умоляли: «Только, пожалуйста, не умирай».

– Никто не рыдает, – ляпнул Гелиан.

– Как раз это меня не удивляет.

Фотина встала и принялась отряхивать одежду. Джуд медлил, видно, все еще не до конца оправился.

– Я не совсем поняла, – сказала она ворчливо. – Ты мне предложение сегодня сделал или нет? Раз уж мы мое сочли недействительным. Или это что было: «отныне и навсегда», «да или нет»?

Джуд расплылся в улыбке.

– Ты его приняла, между прочим.

– Я его приняла, а это предложение было или что?

– Ну… раз ты его приняла, значит, это оно и было. Но если хочешь, я повторю, когда обзаведусь кольцами. И работой какой-нибудь. И жильем. Ты же не выйдешь за человека, у которого ничего нет.