Степной ветер

– Утром вчера был. А потом и правда исчез, – задумчиво произнес Иван Константинович. – Неужто что плохое кто содеял? Погоди.

Он вышел во двор, опираясь на самодельную резную трость.

– Надо других соседей опросить. Может, он куда в гости подался? Ты в ту сторону иди, а я в эту.

Через полчаса весь хутор знал, что деда Мирона убили. Этот факт уже не обсуждался. К его дому стянулись хуторяне, переполненные праведным гневом. Они страшились войти в дом, опасаясь увидеть страшные картины преступления.

Потапыч тоже встал у калитки, остерегаясь заходить в дом, но совсем по другой причине. Он чувствовал, что отец не одобрит его организационные способности.

– Михаил, иди немедленно сюда! – гневно позвал отец из дома и спросил, когда он робко возник на пороге: – Что это за демонстрацию ты привел? Я же просил только у Константиныча узнать. Садовая ты голова!

– Где же наш дедушка? – Мишка громко расплакался и, размазывая слезы по щекам, возопил: – Они его убили и, наверное, в огороде закопали!

– Всё, телевизор совсем смотреть не будешь! Там уголовщина сплошная! Набрался бог знает чего!

Однако Мишка заметил, как отец бросил мимолетный взгляд в то окно, из которого хорошо просматривался огород. Свежевскопанной земли он не увидел. Рассердился на себя и на сына.

– Сбегай лучше посмотри, где его лодка? Небось на рыбалку дед укатил.

Лодки в самом деле на привычном месте не оказалось, из чего Мишка сделал вывод, что убийцы еще и лодку угнали. Потапыч поведал о своих умозаключениях хуторянам, все еще толпившимся у калитки и заглядывающим через забор.

– Нету лодки. Пап, надо срочно полицию вызывать.

– Зачем еще? На рыбалку он уехал.

– А если нет? Вдруг его лодку преступники похитили?

– Да ну тебя! – уже не столь уверенно отмахнулся отец. – Глупости все это. Поедем сейчас домой. А завтра утром я вернусь и, уверен, застану деда.

– Давай полицию вызовем. Надо собаку по следу пустить.

Мишка снова начал плакать, напуганный собственным воображением, и в конце концов уломал отца позвонить в полицию. Через три с лишним часа полиция со скучными лицами возникла во дворе дома. Как Мишка ни выглядывал из окна, собаки с ними он не увидел и расcтроился.

– Сколько лет вашему деду? – щурясь от солнца, лениво спросил лейтенант. – Может, он к женщине уехал?

Отец взглянул мельком на Мишку.

– Товарищ лейтенант, можно вас на минутку?

Петр Михайлович за локоток отвел полицейского в сторону и что-то негромко, но энергично ему высказал, после чего лейтенант побагровел и изобразил на лице сосредоточенность и внимание.

Мишка скрыл улыбку. Он знал, что отец умеет сказать очень резко. Люди его слушают, а многие даже побаиваются.

Лейтенант внимательно осмотрел крыльцо с пятном крови.

– Тут вроде чешуя, – неуверенно заметил он. – Может, рыбу потрошил?

– Шашкой? – уточнил Петр Михайлович. – Шашка ведь вместе с дедом пропала.

– Может, он ее переложил в другое место? Мало ли…

– Сколько себя помню, шашка на одном месте всегда висела. Нет-нет. Что-то случилось…

Потапыч испуганно взглянул на отца, услышав несвойственное волнение в его голосе.

– Пишите заявление, будем искать.

Раздался шум во дворе. Вскрики, смех и… возмущенный голос деда Мирона, невнятные ответы хуторян.

– Что за митинг? Кого убили?.. Не дождетесь! Я еще вас всех переживу… Петька панику поднял?.. Какая кровь?

Мишка увидел в окне голову деда и спрятался за отца. После его возмущенных криков и отъезда полиции дед слегка успокоился и сознался, что шашкой он отрезал головы рыбе на крыльце. А перед этим немного выпил домашнего винца и теперь не мог вспомнить, куда задевал шашку.

Мирон Петрович стал разогревать борщ, а Мишку отправили обследовать двор в поисках шашки. И он быстро отыскал пропажу в кустах около крыльца. Когда вернулся, борщ уже дымился в тарелках, сдобренный сметаной и зеленым луком. Дед Мирон сидел за столом с виноватым выражением лица. Отец выглядел сердитым.

– Да забирай ты ее к лешему, если хочешь! – сказал дед.

– Уж заберу, – ответил Петр Михайлович. – У нас сохраннее будет и для тебя безопаснее. Еще бы зарезался!

– Не делай из меня дурака. – Дед Мирон вскочил, но, глянув на Мишку, сел обратно. – Чего вообще приехали? Весь хутор переполошили. Полицию вызвали… Теперь мне прохода не дадут, на смех поднимут. Уж на рыбалку уехать нельзя…

– Надо всего-навсего отвечать на телефонные звонки, – негромко, но раздраженно заметил отец. – Мы тебе хотели показать одну вещь. Мишка, при неси.

Дед с любопытством осмотрел нож.

– Такие ножи, насколько я знаю, принадлежали иноверческим казачьим полкам.

– Что это за «иноверческие»?

– Значит, иной, другой веры, не православной. Мусульмане, насколько я знаю, точно среди казаков имелись. Вот они такие ножи и носили. Еще ножны должны быть.

– Только нож нашел. – Мишка обрадовался, что его находка ценная, хоть и без ножен.

– Ни к чему ему давать оружие, отбери, Петр, – велел дед, сердитый на Мишку за то, что тот собрал толпу около дома и ославил его перед хуторянами.

Отец свалил вину на Потапыча за вызов полиции и напрасную суету, отлично зная, что внука дед Мирон любит и не станет долго сердиться.