Степной ветер

– Что это с тобой? – удивилась тетка. – Словно в рот воды набрал. С Сашкой уже поссорились?

– Сашка теперь со мной вообще разговаривать не станет, – посетовал Потапыч и рассказал тетке о произошедшем.

– Ну, Паша, конечно, жестковат. Но он с Сашкой совсем один, помощи ему ждать неоткуда. У Пети я под боком. И приготовить, и постирать. – Тетка взлохматила Мишке волосы. – Правда, никто это не ценит.

– Я ценю, – подхалимски сказал он.

– Ты еще замурлыкай! – засмеялась тетка. – Лгунишка!

– Ну, Потапыч, удружил! – На кухню влетел Сашка, хмурый и веселый одновременно. – Чего ты наболтал моему папахену?

– Повежливее про отца, – вмешалась тетя Вера. – Получил трепку – так остепенись, присмирей. Сам нарываешься, недотепа!

– Вы мне, тетя, лучше поесть дайте. Нотаций на сегодня хватит. – Сашка, в отличие от Потапыча, обращался к ней на «вы».

– Ну и наглец! – изумилась тетка, но пошла за тарелкой.

Сашка за обе щеки уплетал котлеты с макаронами. Мишка терпеливо ждал, когда он поест, усевшись в уголке на табуретке, за эмалированным голубым бачком с питьевой водой. Он чувствовал себя очень виноватым перед братом.

– Что ты там затаился? – Насытившись, Сашка откинулся на спинку стула.

– Я тебя подставил… – тяжело вздохнул Потапыч.

– Да брось ты! Отец нашел бы, за что всыпать, и без тебя. Он всю дорогу в поезде вопил, какой я плохой и непослушный, как будто я бобик на веревочке – должен выполнять команды «сидеть», «лежать», «фас».

– Наверное, у отца был повод сердиться на тебя, – вмешалась тетя Вера. – Он говорил, что ты учишься плохо, непослушный, драчливый.

– Убить меня за это, что ли? – У Сашки сузились голубые глаза. – Пошли, Потапыч, лучше в сад.

Сашка, похоже, обиделся на тетку.

В саду он ходил на руках, делал «колесо», перекатываясь с ног на руки и наоборот.

– Ты же только поел! – смеялся Потапыч. – Смотри, как бы еда не вывалилась! Здо́рово это у тебя выходит, ловко. Вот бы мне так научиться.

– Тут ничего мудреного, – пожал плечами Сашка. Он стоял перед Потапычем, стройный, поджарый, в синих коротких шортах и белой майке, длинноногий, с тонкими руками и крупными, разработанными кистями рук. Окинул взглядом Мишку. – Конечно, «каучук» у тебя не получится.

– Какой еще «каучук»? – насторожился Потапыч.

– Раньше такие номера назывались «Гуттаперчевый мальчик», «Женщина-резина», «Человек без костей».

– Я не хочу быть резиновой женщиной! – воспротивился Мишка и даже отступил на шаг.

Но Сашка захохотал, еще больше сбивая его с толку.

– «Каучук» – это всего-навсего номер пластической акробатики, когда показывают особенную гибкость тела.

– Ты говорил, что у вас с дядей Пашей номер тоже пластической акробатики. Как-то сложно мне представить дядю Пашу в роли резиновой женщины…

Сашка от смеха повалился на землю под яблоней.

– Папа… ха-ха… женщина… резиновая… Ты бы еще сказал «гуттаперчевый мальчик», ха-ха! Ой, не могу! Ну ты выдал! У нас не то чтобы «каучук», у нас силовая акробатика вместе с пластическими элементами, некоторыми красивыми позами. В общем, весь номер как бы на мне сосредоточен. Папа в роли подставки выступает. Поддерживает меня. А всю пластику я показываю. Я же с детства все это делал – шпагаты, мостики… Тело привыкло. А у тебя уже все закостенело.

– Ничего у меня не закостенело. – Мишка хлопал глазами, изумляясь, сколько всего Сашка знает.

– Тогда попробуй сядь на шпагат! – усмехнулся Сашка.

– Еще чего! Ты что, хочешь, чтобы я мышцы порвал?

– Вот и я о том же! Говорю ведь – закостенел. Где твои дружки – Димка и Егор?

– Не знаю, – с ревностью в голосе ответил Мишка. – Наверное, как обычно, в церкви отцу помогают.

– Егор помладше, его можно попробовать тренировать, у него пока мышцы наверняка попластичнее.

– Ничего у Егора не пластичное. Почему ты меня не хочешь научить какому-нибудь трюку? – с обидой в голосе спросил Мишка.

* * *

За пашней рос высокий тополь. На следующий день в тени этого дерева Сашка устроил цирковую школу. Правда, это скорее напоминало театр одного актера.

Сашка неутомимо демонстрировал трюки. У него они получались красиво и ловко. Но Потапыч и примкнувшие к нему Димка и Егор не выражали особого восторга по поводу его способностей.

– Ты-то умеешь, а нас учить не хочешь! – загалдели они.

Посмеиваясь, Сашка ответил:

– Вы что, хотите покалечиться? Вы же увальни хуторские. У вас мышцы развиты только для барахтанья в воде и чтобы за курами гоняться.

Мишка знал, что Сашка вообще-то не злой, и был неприятно поражен его язвительностью.

Драки избежать не удалось: Потапыч вместе с друзьями решил проучить зазнавшегося брата. Ему до крови расквасили нос и поставили фингал на лбу и под глазом. Сопели и били молча и сосредоточенно, только Егор приговаривал:

– Мышцы у нас слабые, да?

Сашка сперва отпихивался и улыбался, пытаясь обратить все в шутку, но противники упорствовали. Тогда он пару раз крепко дал сдачи, разбив Димке губу, а Егору бровь. А потом вдруг расплакался и убежал домой.

– Чего это он? – пробасил Егор. – Жаловаться побежал?