Читаем Стелла Крамриш, Присутствие Шивы полностью

Это интермеццо в творении Ману, оживленное отрастанием у Брахмы пяти голов, было вызвано чрезвычайным вожделением Брахмы к Гаятри (Сарасвати, Шатарупе). Брахма, устыдившись своих сыновей, проклял желание (кама), и бог Кама стоял перед ним121.

Когда Брахма проклинал Каму, ему вспомнился Ру-дра. Проклятие получилось двойным: Каму он проклял как агрессора, а Рудру как его будущую жертву. «Раз ты сделал меня мишенью своих стрел, ты будешь обращен в пепел Шивой, когда так же поступишь с ним» 122. Таково было проклятие Брахмы. Проклиная Каму, он подумал об огненном Рудре как средстве уничтожения и Камы, а Великого Йога Брахма мечтал увидеть в еще большем затруднении, чем выпавшее ему самому. Воспользовавшись мощью Рудры для уничтожения Камы, он в то же время проклял Рудру стать жертвой Камы. Каму Брахма проклял во внезапном порыве, а вот обращение проклятия на Рудру было вызвано глубокой застарелой обидой, причина которой коренилась в самом начале творения.

Кама выпустил в Брахму свои стрелы, воспламенившие в нем вожделение. Кама — лучник, подобно Рудре. Брахма, Творец, был его мишенью. Давным-давно, в начале творения, Рудра выпустил стрелу в Отца-Праджапати. Направления стрел Камы и Рудры противоположны: одна призвана воспрепятствовать созданию жизни на земле, другая — воспламенить в Брахме страсть к размножению. Между двумя этими атаками на Творца — одной начинается миф Рудры, другой миф Камы — Рудра родился от Брахмы. В то время как Рудра в ходе мифа становится сыном Брахмы, Кама (желание) изначально был частью Брахмы. Кама пребывал в Брахме как в Абху, жизненной потенции.

Кама был в творческом уме импульсом к проявлению, сгущению и овеществлению — это и было направлением стрел Камы. Бог Кама стрелами желания усилил извне побуждение, сформировавшееся еще до рождения Брахмы и живущее в нем. Кама заставил Брахму трепетать от страсти при виде Гаятри, возникшей из половины его тела, которую он принял вначале за свою дочь.

Стрелы Камы проникали в мир. Они не убивали, но ранили, возбуждая страсть. Рудра выпустил только одну стрелу против творения в мишень, возникшую на горизонте. Кама, желание, в гимне творения Ригведы — побуждение к овеществлению, к воплощению жизни в формы. Брахма в течение года находился в космическом яйце, прежде чем разделил это яйцо, в котором взрастало семя. Яйцо было символом его мира в той же степени, что лингам был символом мира Шивы.

В мифе Рудры семя для Отца приготовлено Рудрой. Рудра, Огонь, искра жизни из запредельного источника, Непроявленного, был его стражем и мстителем. Стрела Рудры полетела в Отца, в акт порождения ради сохранения целостности Непроявленного. Когда стрелы Камы поразили Творца, он воспылал страстью к своей дочери. Брахма и Кама были одной природы. Однако хотя Брахма — он не любил признавать это — играл роль Отца по отношению к дочери, а также отца по отношению к Рудре, Рудра Ригведы не выступил на сцену собственного мифа как сын Отца (Праджапати). Рудра, Огонь, должен был стать сыном Праджапати (Брахмы); Кама (желание) был укоренен в Брахме. Прежде чем бог Кама появился в Пуранах, вожделение (кама) уже пребывало в Брахме; они оба произошли от Сваямбху.

Как вожделение овладело Абху, так и Кама одержал победу над Брахмой, поразив его стрелами. Они возбудили Брахму, когда он смотрел на свою дочь Савитри, или Гаятри. Брахма вырастил пять голов, чтобы смотреть на почтительно обходившую его Савитри, и она поднялась вверх, чтобы избежать похотливого взгляда123.

Сцена между Брахмой и Савитри была отражением изначальной сцены, усиленной присутствием и реакцией мудрецов, ментальных сыновей Брахмы, а также приобретением им пяти голов. Хотя Рудра, главный герой изначальной драмы, не участвовал в нынешнем действе, он присутствовал в проклятии Брахмы. Кама принял роль Ру-дры при нападении на Творца. Поэтому Каме, «рожденному из сердца Брахмы»124, пришлось направить свои стрелы из вселенной Брахмы в Рудру, Великого Йога.

В соответствии с другой версией мифа, Кама родился из ума (манас) Брахмы. Это случилось, когда Брахма мыслью сотворил прекрасную Сандхью, Сумерки (раньше она была Зарей, дочерью Отца). Возбужденный ее красотой, Брахма создал Каму125. В позднейшей версии мифа, в Сканда-пуране, говорится, что Кама родился от Брахмы после уморожденных сыновей и, подобно им, отказался порождать. В этой версии Кама реагировал на приказ Брахмы подобно Шиве, аскетичному сыну Брахмы, но вскоре оставил эту роль. Придерживаться ее ему не позволяли его цветочные стрелы, чье предназначение — не пронзать до смерти, а возбуждать, заставлять расцветать желание126. Кама, подобно Рудре, был лучником. Оба — ментальные сыновья Творца. У них была одна мишень, но задачи — различными.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение
На руинах Османской империи. Новая Турция и свободные Балканы. 1801–1927
На руинах Османской империи. Новая Турция и свободные Балканы. 1801–1927

Книга авторитетного английского историка-востоковеда Уильяма Миллера представляет собой исчерпывающее изложение истории последних полутора столетий Османской империи, причин ее падения, а также освободительных движений, охвативших европейские владения Блистательной Порты. Автор детально описывает восстания сербов 1804–1817 гг., войну Греции за независимость, Крымскую кампанию и объединение Дунайских княжеств. Особое внимание историк уделяет освещению Балканского кризиса 1875–1878 гг., который, наряду с приходом к власти младотурок и утратой большей части территорий, привел к разделу Османской империи и провозглашению ряда независимых государств в Юго-Восточной Европе и на Ближнем Востоке.

Уильям Миллер

Востоковедение / Научно-популярная литература / Образование и наука