Стелла Крамриш, Присутствие Шивы

Агни — первенец Риты в первой кальпе ⁶⁸, однако он также «рожден из чрева Асуры»⁶⁹, древнего божества. У Агни много рождений⁷⁰, хотя поистине он «всегда дитя самого себя» — огонь рождается от огня. Генеалогия огня, непрерывающаяся во времени, пронизывает все формы жизни. Используя антропоморфные термины, она приписывает Агни в качестве трех матерей ⁷¹ три мира — небесный, земной и промежуточный⁷². Это места его происхождения, или, скорее, проявления. Подобным же образом о Рудре говорится как о Трьамбаке, «имеющем трех матерей»⁷³. Он проявляется во всей Вселенной. Семейные и половые отношения часто хороши в качестве метафор, они вызывают образы яркие и биологически убедительные. Хотя Агни — сын трех матерей, он также «рожден из чрева Асуры». Последнее место рождения, более неясное и загадочное, чем материнское лоно, лежит за пределами трех миров. Агни — отец богов, и в то же время их сын⁷⁴. Посредничество богов здесь только подтверждает, что Агни — всегда порождение самого себя. Эти многообразные метафоры не имеют социального или нравственного оттенка. Отношения передаются как антропоморфными, так и териоморфными образами. Совокупление создателя с его ипостасью, его собственной дочерью, следует понимать на метафизическом уровне. Если изображение териоморфно, две антилопы убеждены в том, что они находятся в состоянии благодати. В то время как в мире дискурса Агни генеалогически порождает самого себя, онтологически и в его териоморф-ном образе он есть «бык, который также корова» ⁷⁵. Агни целостен в своей непосредственной дуальности женского и мужского, и в этой целостности бытия Агни ближе всего к совершенству той неопределимой полноты, которая пребывала до того, как Агни или что-либо еще было рождено или проявилось.

Символ быка, который есть также корова, — одна из высших метафор, рожденная там, где заканчивается мир мысли и образа и начинается запредельное творению царство невыразимого в его неизмеримости⁷⁶. Двуполый Агни, вечное дитя самого себя, обновляет себя в каждой искре жизни, в каждой ее форме от эона к эону.

Единовременно только одну из высших метафор зрит провидец там, где мир форм и образов граничит с невыразимым ⁷⁷. В этом символе раскрываются тайны творения. Каждый символ на границе мира мыслей и образов — это ключ и пароль, позволяющий проникнуть за пределы, в космос. Понятый интеллектуально, знак Агни сияет светом первенца космического порядка, Риты. Этот символ отражает принцип порядка, действующий в универсуме и в человеке. Воспринимаемый в духе целостности, высший символ Агни предстает в образе быка-коровы, двуполого единства когнитивной и жизненной тотальности, самодостаточной, чреватой возможностями порождения.

В мифе Рудры-Шивы бык-корова, териоморф Агни, появляется в связи с Шивой Ардханаришварой, андрогином⁷⁸. Этот антропоморфный, сочетающий полярность полов образ — тоже символ целостности, но не столь грандиозный. Андрогинный образ остается высшим символом творческого огня, присутствующего в мифе Рудры-Шивы.

Огненный миф Рудры-Шивы использует весь диапазон оттенков пламени, все его возможности и фазы, от великого пожара до легкого свечения. Что касается Агни и Рудры, чьи энергии сотрудничают, иногда вплоть до отождествления, Агни из них перворожденный, и их роли не всегда взаимозаменяемы. Агни действует в Рудре, но Рудра превосходит его своим накалом. Он — жар Агни. Рудра как таковой — «царь жертвоприношений»⁷⁹, жрец обоих миров ⁸⁰ и «исполнитель жертвоприношений»⁸¹. Рудра, не играя жреческой роли Агни, превосходит его и превознесен над Агни, верховным жрецом. Парадоксальным образом, Агни восхваляется как Рудра жертвоприношений⁸². Свое вознесенное положение Рудра не сохраняет: рассказы о его унижении или самоуничижении и даже отлучении от жертвоприношений варьировались и повторялись в Риг-веде чаще, чем эти восхваления.

Боги облекли Агни своим доверием. Однажды, вступив в распрю с Асурами (повод к которому всегда имелся), они сдали на хранение Агни все свои сокровища. Когда боги, одержав победу, пожелали получить их обратно, оказалось, что Агни прихватил богатства и удрал. Боги настигли его, намереваясь вернуть свои сокровища силой. Агни возопил (arodit). С тех пор Агни стал зваться Рудрой⁸³. Есть и совершенно иной контекст получения Рудрой этого имени, основанный на той же популярной этимологии. Только что рожденный, безымянный, он не был свободен от зла и кричал как младенец, — потому его так и назвали⁸⁴. Или просто Рудра получил это имя из-за того, что издавал рев⁸⁵.