Station Zero (Railhead Trilogy 3)

— Я провел диагностическую проверку, — объявил доме, — и, похоже, в моих записях есть небольшой пробел. Вполне возможно, что сообщение, пришедшее в этот период, не было записано в моих схемах памяти. Я извиняюсь, сэр. Это действительно звучало так, как будто именно это дом и имел в виду.

Нова каким-то образом взломала дом, подумал Зен. Она отправила ему сообщение, которое мог услышать только он. Стражи, должно быть, все еще ищут ее, и она их боялась, но она рисковала всем, чтобы передать ему этот номер. Какой-то код. Я буду ждать.

В ящике рядом с его кроватью лежало несколько дешевых гарнитур, которые он купил в магазинах города, все еще запечатанных в пластиковые обертки. Этому трюку он научился еще в Разломе — всегда держите наготове анонимный набор на случай, если вам понадобится что-то поискать в дата-рафтах и вы не хотите, чтобы кто-нибудь знал, что вы ищете. Гарнитура казалась неуклюжей и неудобной после гладких и стильных моделей, к которым он привык, но она работала. Видеотерминал прижался к его виску и транслировал домашний экран с логотипом производителя прямо ему в мозг. Он открыл соединение с дата-рафтом под вымышленным именем и моргнул, набрав таинственный номер в поисковой системе.

Это привело его на сайт Консорциума Зенитов: список новых станций, до которого теперь могли добраться его поезда. На мгновение он подумал, что это ошибка. Потом он понял, что у каждого из новых миров есть аббревиатура. KF напомнило место под названием Клеф, маленький отрезок с двумя воротами на ответвлении, которое связывало некоторые миры герастеков с второстепенным узлом под названием Йианахии. Цифры вели к определенной точке на поверхности Клефа. Хороших карт Клефа не было — там не было спутников, чтобы их сделать, — но не похоже, чтобы в координатах, которые прислала ему Нова, ничего не было. Это была точка на пересеченной местности в тридцати километрах к северу от линии K-трассы.

Но это ничего не значит, подумал Зен. Нова не будет ждать его там, где кто-нибудь сможет ее увидеть. Она будет ждать в каком-нибудь пустынном месте. В каком-то мире, настолько неразвитом, что у него не было спутников, что, вероятно, означало, что у него не было Моря данных, а это означало, что все, что там происходило, происходило без ведома Стражей.

«Но я не могу пройти весь путь до Клефа», — подумал он. А потом подумал: «почему бы и нет?» Разве он не был железнодорожником? Разве он не был вором? Он украл Пиксис из поезда Зенитов. Он украл Нову у Крайттов. Конечно, он мог украсть. Он снова начал думать, как вор. Ему нужно будет выбраться с Галатавы быстро и в одиночку, прежде чем Служба Безопасности Зенитов поймет, что он уходит, и прежде, чем какие-либо Стражи догадаются, что Нова передала ему сообщение через Море Данных. Он сверился с расписанием поездов, затем разбил наушники и начал быстро перемещаться по дому, найдя небольшую сумку, набив ее запасными рубашками и нижним бельем. Пока он рылся в своем загроможденном шкафу, он был поражен тем, сколько вещей он приобрел, и тем, как мало он возражал против того, чтобы оставить все это позади. Сомнение в том, что он делает не приходили к нему, пока его сумка не была собрана, и он не оказался внизу, выпивая стакан воды на огромной ультрасовременной кухне, где он никогда не готовил ничего более изысканного, чем стакан воды. Все это может быть иллюзией, подумал он. В конце концов, у него была голова, полная голубого дыма, и он был сыном той, которая думала, что ее зубы улавливают ментальные волны от государственных учреждений. Что, если Кала Танака была права и у него был какой-то нервный срыв? Что, если сообщение от Новы на самом деле было всего лишь его воображением, строящим повествование из неисправного голоэкрана и сбоя в памяти дома? Он не мог доказать, что это не так. Он решил, что ему все равно. Он уезжал. Может быть, он найдет Нову, может быть, он заблудится в Паутине Миров. В любом случае, это будет лучше, чем оставаться здесь. Он чувствовал себя наполовину напуганным, наполовину воодушевленным, балансируя на грани чего-то, опасаясь, что ему не хватит смелости или удачи, чтобы довести дело до конца.

— Вы вернетесь к ужину сегодня вечером, сэр? — спросил его дом, когда он направился к двери. Его голос больше не звучал извиняющимся. Он вернулся к своему обычному слегка саркастичному «я».

— Да, — сказал Зен, потому что подозревал, что он сообщает о его приходах и уходах в Службу безопасности Зенитов, и теперь все зависело от того, не догадаются ли они, что он задумал.

— Не могу дождаться, — пробормотал дом, выпуская его.