Station Zero (Railhead Trilogy 3)

— Я полагаю, ты сожалеешь, что помогла нам, теперь они выгнали тебя, — добавил Зен, чтобы посмотреть, как она относится к своей семье. Может быть, она поможет ему просто назло Преллам.

— Я сожалею об этом каждый божий день, — ответила она.

Ее лицо покраснело, и Зен почувствовал, что совершил ошибку. На мгновение он увидел застенчивую маленькую девочку, которой она когда-то была, неуклюжий подросток. Должно быть, ей нравилось быть частью КоДес Преллов со всеми этими правилами, званиями и положениями, которые означали, что ей никогда не приходилось беспокоиться о том, что сказать, как себя вести или что надеть. Это был ее способ придавать смысл вещам, точно так же как раскрашивание поездов было способом Флекса, а любовь к Нове — способом Зена.

— Моя семья помогла построить эту Империю, — сказала она. — Они давно должны были стать ее правителями. Мы ждали поколения, чтобы увидеть Преллов на Троне-платформе. Но мы должны сохранить нашу честь. Мы не бандиты; мы один из великих домов Килопилы. Так что я не «нарушала правила» той ночью на Кхурсанди, Старлинг, я их соблюдала. Мой дядя и его сообщники хотели убить тебя, и я не могла просто стоять в стороне и позволить им это.

Дверь быстро закрылась за ней, заперевшись с хриплым лязгом. Зен знал, что от нее не может быть никакой надежды на помощь. Вероятно, она планировала доставить его Императору своими руками. Вероятно, она надеялась, что ей вернут прежнюю работу. Промелькнул еще один К-шлюз. Он потерял представление о том, в каком мире сейчас находится, а окно в его каюте было слишком маленьким и высоко, чтобы он мог выглянуть и увидеть. Он снова лег на свою койку, думая о 238 «Новах», ожидающих его на Нулевой Станции, и пытался представить, как он мог бы добраться до них.

Глава 30

Будучи маленькой девочкой, Треноди боготворила свою сводную сестру Прию, но она восхищалась ей издалека. Вероятно, за всю их жизнь было всего полгода, когда обе девушки находились на одной планете. Пока Треноди росла на Малапете со своей матерью, Прия была частью двора их отца, жила во дворце на Центральной Станции и путешествовала по Сети на поезде Зенитов. Треноди наблюдала за ней в новостных лентах и на сайтах документальных фильмов и сохраняла ее изображения в голорамках на прикроватной тумбочке. Она мечтала о том, каково это должно быть для Прии, у которой была такая потрясающая одежда, и чьи гены были изменены имперскими генетиками еще до ее рождения, чтобы ее лицо и фигура были максимально приближены к идеалу красоты центральных миров. Треноди подумала, что, должно быть, замечательно провести свою жизнь, посещая все миры Килопил встречаясь с начальниками станций, сенаторами и трехмерными звездами вместо того, чтобы жить в слишком большом, слишком старом доме с рассеянной художницей вместо матери… Затем, когда Треноди исполнилось одиннадцать стандартных лет, Император пригласил ее присоединиться к его дому на Бхате на Фестиваль светящихся пузырей. (Он сообразил, что однажды Треноди можно было бы с пользой для дела выдать замуж за сына или дочь семьи Чен-Тулси, и он хотел напомнить всем о ее существовании.) Перед поездкой Треноди волновалась несколько недель. Она, наконец, собиралась стать одной из тех гламурных персон из лент сплетен и лично встретить начальников станций и трехмерных звезд! Она собиралась остаться в подводном дворце Императора и увидеть рой светящихся пузырей! Но, что самое приятное, она собиралась встретить свою замечательную сестру… Бхат с его унылыми массивами суши и четыреххлористыми морями не был красивым миром. Но раз в год, когда он приближался к своему солнцу и океаны достаточно прогревались, происходило что-то чудесное. Капли природного воска, просачивающиеся с морского дна, медленно поднимались сквозь ядовитые океаны, пока почти не достигали поверхности, где их плотность становилась больше, чем у моря, и мягко опускались обратно, чтобы снова начать путешествие. Какой-то древний Зенит, поняв, что его семья владеет самой большой в галактике природной лавовой лампой, заказал генно-инженерные бактерии, которые жили в воске и реагировали на изменение температуры свечением. Так что в течение нескольких коротких недель моря вокруг семейного подводного дворца были наполнены мягко меняющимися пузырьками и воздушными шарами света. Треноди подумала, что это самые прекрасные вещи, которые она когда-либо видела, когда ее впервые приветствовали в приемной с большими окнами. Но вскоре она увидела кое-что еще более прекрасное, потому что Прия стояла перед самым большим окном, освещенная внешним светом, одетая в элегантное шелковое платье, которое пульсировало таким количеством разных цветов, что Треноди даже не знала, как его описать. Ей казалось, что она во сне, когда она шла к ней. Она боялась, что проснется, но не проснулась. И когда она подошла поближе, Прия повернулась и посмотрела на нее своими большими темно-сиреневыми глазами с длинными ресницами и спросила: «Так кто этот ребенок?»