Старые счеты

Он едва успел уклониться и даже махнуть в ответ мечом. Чего горбун, словно не ожидал и даже не попытался увернуться, подставляя под лезвие руку. Вот только, вместо отрубленной конечности, в сторону полетел целый ворох искр, а воздух наполнился звуком ударяющегося друг о друга металла. Сава удивленно приоткрыл рот, но противник и не думал останавливаться. Наскакивал с разных сторон и постоянно вынуждал перемещаться.

— Что ты там возишься? — скучно поинтересовался оставшийся у костра мужчина. — Не хватало еще дожидаться рассвета! Кончай его скорее!

— Хорошо, — нога в легком сапоге просвистела у присевшего Савы над ухом, — тебе, — а правый кулак над ухом, — говорить!

Наконец, торговец схватил одну из рук противника, вывернул запястье в сторону и остервенением ткнул мечом в грудь. Однако, вместо привычного сопротивления тела, он тут же почувствовал, как упирается во что-то твердое, а кисть горбуна выскальзывает из его руки, словно кто-то смазал ее маслом.

— Ах, ты, гаденыш! — рявкнул вконец рассерженный Сава.

И это стало его ошибкой. Ведь растеряв хладнокровие, он тут же получил в челюсть, отступил немного назад и даже поплыл, пытаясь сохранить равновесие. Одновременно с этим, противник усилил напор, и следующей атакой свалил его на землю, ловко подбив под обе ноги.

В руке у горбуна блеснул короткий нож, и он тут же замахнулся им, чтобы нанести последний удар. Сава машинально отстранился, и клинок вошел ему в правую ладонь. Выступившая с обратной стороны кровь тут же закапала ему в глаза, ослепила и окончательно сбила с толку. Он так и не понял, что было дальше, и лишь почувствовал, как сталь покидает его плоть, а боль становится еще сильнее.

Однако, вместе с тем пропало и давление. Он был свободен. Осталось только прозреть, и Сава принялся растирать по лицу кровь, одновременно отталкиваясь ногами назад, пока его голова не уперлась во что-то твердое. Он с трудом разлепил веки и посмотрел вверх, на замершего там воина с очень знакомыми чертами лица и кипельно-белой шевелюрой.

— Ну, чего разлегся? — Север протянул торговцу руку и помог встать. — В следующий раз меть ниже, в живот. Тыкать этого слизняка в грудь — пустая трата времени.

— А вот и остальные гости! — раздалось откуда-то сбоку. — Неугомонная парочка охотников. Давно не виделись!

Рядом с костром выросла тень в балахоне.

— Твоя рожа порядком постарела, — заметил охотник.

Из-за дерева позади него выступил Михаил с клинками наголо и тут же вонзился глазами в сидящего рядом с костром мужчину, перевел взор на его обрубленную руку и скривился, словно от боли.

— Чего не скажешь о тебе, проклятый уродец! Что, на таких, как ты законы природы не распространяются!? — горбун наконец-то начал злиться и терять терпение.

— Завидуешь? — ухмыльнулся Север.

Ответа не последовало, горбун выкинул руки вверх, и Сава увидел, как после металлического щелчка, из его рукавов вылетели серебристые нити с какими-то странными крюками на краях, уцепились за ветви деревьев и начали втягиваться. Уже через мгновение старик взмыл вверх и снова скрылся в кронах.

— Какие настырные… — проговорил молчавший все это время мужчина, медленно поднимаясь со своего места. — Кажется, наша третья встреча? Хорошее число, не находите?

— Согласен. И она станет для тебя последней, — ответил Михаил, шевеля скулами.

— Неужто я ошибался, принимая тебя за человека? Смотри-ка, часть моей руки осталась там, а ты — цел и невредим…

Мужчина выпрямился во весь рост, а затем, к удивлению собравшихся, сбросил с себя балахон и сапоги, оставшись в чем мать родила. Его тело оказалось разлиновано неизвестными татуировками, тянувшимися от шеи до пят. Он хрипло закашлялся и закричал, словно от боли. Его глаза начали светиться, а людские конечности стремительно обрастать волосами и увеличиваться в размерах. Да так, что через пять или десять секунд на поляне стоял огромный трехметровый медведь с обрубком вместо левой лапы. Плечи существа были шире бедер, он почти не подгибал колени, да и вообще, больше напоминал строением человека, а не зверя.

— Пора заканчивать… наши… игры, — с трудом выговорило чудовище и кинулось вперед, снося стоящее на пути деревце.

Он оказался рядом с охотниками в каких-нибудь три скачка и сразу попытался оторвать Михаилу голову. Движения зверя были настолько быстрыми, что тот едва успел отшатнуться, и когти прошлись в сантиметре от его носа. Одновременно с этим Север все-таки ткнул чудовище в бок и, прикрыв лицо щитом, отскочил немного назад. Из раны между клоками шерсти заструилась густая кровь, зверь зарычал, оскалив зубы и даже отступил.

— Ваше оружие — для меня ничто!

— Ага, — крикнул командир охотников, умудряясь полоснуть его по лапе.

Оборотень отпрыгнул еще дальше. Его и без того страшная морда стала еще страшнее. Кажется, случилось что-то, чего он никак не ожидал.

— Жжется… Проклятые людишки!

В это время за спиной у охотников материализовался пришедший на помощь хозяину горбун. Нож, который был зажат в его руке, не попал Михаилу по шее лишь волей какой-то случайности и теперь снова взметнулся для следующего удара.