Сталь в бархате

Кто? Эта мысль обожгла сердце словно раскаленным железом. Сразу же нашелся и ответ… Конечно, Винна! Дочь барона торопливо набросила темную накидку прямо на ночную рубашку. Дрожащие пальцы не слушались и она смогла зажечь лампу только с шестой попытки. Торопливо проскользнув мимо коморки, в которой мирно посапывала ничего не подозревающая Далина, девушка бросилась бегом вниз по лестнице. Комната Винны находилась на верхнем этаже другой башни и Молене пришлось проделать довольно долгий путь по галереям, пока она, запыхавшаяся, не остановилась перед нужной дверью. Решительно набрав в грудь побольше воздуха, она толкнула дверь. Та была не заперта… Даже беглого взгляда было довольно, чтобы убедиться – комната пуста. Молена горько усмехнулась. Значит, она была права…

Прислонившись к дверному косяку, владелица Морана замерла, ощущая внутри пустоту. Она не знала – жалеть Винну или сердиться на нее. Бедняга Дарнок! Если и он узнает?

Гнев на Конрада почему-то прошел. Осталась только горечь. Разве рыцарь виноват, что она в него влюбилась? Де Вильен ведь не добивался ее любви, а, значит, она и не вправе считать то, что случилось, изменой. Просто приехал случайно в ее замок молодой и красивый странствующий рыцарь, настоящий герой… Спас ее жизнь и она вообразила, что может рассчитывать на взаимность. А он и не думал в нее влюбляться, а вместо этого завел легкую интрижку со служанкой. Обычное дело. После турнира он уедет. Навсегда. Молена выйдет замуж за победителя турнира, а Винна – за Дарнока. И Молена, конечно же, ничего ему не скажет о Конраде и его жене. Довольно уже того, что она несчастна, и сердце бедной Винны, конечно же, тоже разбито. Ведь она никогда не сможет выйти за рыцаря и прекрасно понимает это. За что же ее осуждать? За несколько минут краденого счастья?

Прикрыв дверь и опустив голову, Молена тихо побрела назад, в свою пустую постель. Проходя по галерее, она посмотрела на освещенное окно Конрада. Силуэт исчез.

Атавия. Рионский лес

Темный лес был жутким, пугающим. Ветки хлестали Винну по лицу, колючки цеплялись за подол платья, шорохи и крики ночных птиц заставляли вздрагивать чуть ли не на каждом шагу. Если бы не белые насечки на стволах деревьев, оставленные предыдущими посетительницами колдуньи, она бы давно сбилась с пути. Вот и говорливый ручей, вот и домик старухи Лоранг. Девушка подобрала подол платья и бегом пересекла лужайку перед домом. Боязливо оглянувшись, и втянув голову в плечи от страха, она постучала в окно. Сперва тихо, потом настойчивей.

– Кто там? Кого лесные духи принесли среди ночи? – раздалось ворчание ворожеи.

– Открой, добрая госпожа Лоранг. Я из замка.

За дверью раздалось сонное бормотанье, затем звякнула щеколда и дверь со скрипом приоткрылась. Лохматая голова старухи высунулась из-за двери. Убедившись, что ночная посетительница одна, Лоранг приоткрыла дверь шире.

– Входи уж, ночная сова. Что тебе дома не спиться, в теплой постели?

Чиркнуло кресало, старуха высекла огонь и зажгла лампу. При ее неярком свете колдунья внимательно оглядела посетительницу.

– А! Так вот кто ко мне пожаловал! – произнесла она почти торжественно. – Давно уж я жду тебя, красавица. Давненько поджидаю. Что, только сейчас решилась?

– Откуда ты знаешь, что я должна была прийти? – испуганно отшатнулась Винна.

– Я все о тебе знаю. Ты пришла узнать о будущем, а узнаешь о прошлом.

– Что ты говоришь? Что я должна узнать?

– Садись и слушай.

Винна покорно опустилась на скамью. Старуха-ворожея в пестрой шали, наброшенной на плечи, внушала ей ужас. Ее лохматая голова отбрасывала на стены хижины причудливые, шевелящиеся тени и это еще больше пугало девушку.

– Я в этом лесу давно живу, – начала неторопливо Лоранг. – Как-то ночью, под проливным дождем, постучалась мне в двери незнакомая женщина. Красавица и одета богато, но еле живая. На расспросы мои не отвечала, все бредила. А с собой у нее был сверток, а в свертке – новорожденная девочка. Пеленки тонкие, одеяльце из бархата, рубашечка кружевная. А наутро гостья моя скончалась. Должно быть, от родильной горячки. Как она в лесу оказалась, кто такая и откуда, почему едва родив с дитем в путь отправилась? Так я этого и не узнала. За домом, под дубами я ее и схоронила. И молитву прочитала, какую могла.

Лоранг замолчала ненадолго, пожевала по-старчески губами, вздохнула.