Стаб

Он мягко надавил на мои губы, и я подался вперёд. Наверняка, в этот момент мы подумали об одном и том же, потому что мэтр сжал себя внизу ещё сильнее, а я вобрал его пальцы до упора. Отступил, высунул язык и облизал то, что он предлагал мне. Снова обхватил губами, посасывая.

Он закрыл глаза, я же наоборот смотрел, не моргая, как задвигался его кулак. Мужчина кончил уже через полминуты. Я смотрел на его склонённую голову, вцепившись в его запястье здоровой рукой.

— Чёрт… Кто тут кому отсасывает? — Мэтр отстранил пальцы от моего лица и провёл ими у меня между ног. — Давай всё вернём на свои места, и я займусь делом.

На свои места? О чём это он?

— Ты — элиминатор. А я — твоя большая, сообразительная сексуальная игрушка. — Он прижал пальцы к моей плоти, надавливая. — Ну разве тебе не весело со мной?

Весело? Я думал, что умру. Если он продолжит, и уж тем более если остановится.

Когда он медленно ввёл в меня один палец, я закусил губу, чтобы не закричать. От потрясающего чувства наполненности. От мысли, что он может дать мне намного больше.

— Ну что? Уже не хочешь, чтобы я уходил?

Он поцеловал меня, там внизу, пока его палец находился внутри, и я испытал то, о чём мне пытались рассказать сотни порножурналов. Я выгнулся, чтобы прижаться теснее к его рту, и он подался мне навстречу. Он облизывал, сглатывал, пил и пожирал меня живьём, и я подумал, что таким жадным он не был, даже когда дело доходило до его обожаемого целума. Если так подумать, выпивка никогда и на колени его не ставила…

Чокнутый.

На этот раз, я имел в виду себя.

Я ещё долго лежал с закрытыми глазами, пытаясь отдышаться. Я чувствовал его улыбку там. Я бы сказал, что стал совершенно пустым, но его палец всё ещё был внутри. А потом он двинул им. Почти вытащил и вставил снова. И ещё раз.

— Тут так невероятно узко… Мне придётся потратить много времени, чтобы подготовить тебя для себя, правда?

Вот это самомнение.

Но когда он скользнул внутрь уже двумя пальцами, я дёрнулся от боли.

Много времени? Он имеет в виду несколько лет, да? У него член толщиной с моё запястье, он меня просто убьёт.

— Ты меня так сжимаешь, словно убить хочешь, — повторил Многорукий мои мысли. — Расслабься, ты мне пальцы сломаешь.

Это было бы справедливо, учитывая, что его лицо сделало с моей рукой. Было больше похоже, что это он избил меня, а не я — его. Хотя теперь это не имело значения, потому что он раскаялся самым лучшим образом, и я простил его.

— А я, похоже, тот ещё мазохист, — продолжил мэтр. — У меня опять колом стоит. Охренеть, внутри тебя теснее, чем в моём кулаке.

— Как тебя зовут? — прошептал я, и он замер, хотя уже настроился на нужный лад.

— Ты выбрал отличный момент для знакомства.

Ладно, в чём-то он был прав. С его пальцами внутри меня и с членом, торчащим из его штанов, серьёзный разговор едва ли склеится.

— Подумал, сейчас ты меня точно не пошлёшь.

— У меня нет имени.

— У всех искусственных есть имена. А у энитов — тем более.

— Будешь называть меня энитом, я буду называть тебя девчонкой.

— О… Не думал, что ты когда-нибудь признаешься.

— Не думал, что ты когда-нибудь смиришься.

Я пожал плечами, а Многорукий выругался. Посмотрев вниз, на свой упавший член, он встал и спрятал его штаны, а я пожалел о том, что вообще открыл рот.

— Я не энит. У меня нет имени. Что за чёрт? Я же принял тебя таким, какой ты есть. Почему бы тебе просто не сделать и мне такое одолжение? — Он отошёл, а я сел на кровати и подтянул колени к груди. — С какого чёрта ты такой любопытный?

— Я такой, какой есть. Придётся принять и это.

— Я из-за твоего любопытства дом потерял. Думаю, оно же меня и прикончит. Про тебя я даже не говорю, ты точно сдохнешь от того, что сунешь свой нос не туда.

— Ты потерял дом из-за того, что кинул Шейна в подвал.

— Да, надо было убить мудака сразу.

Нет, я вообще-то имел в виду, что им просто нужно было поговорить и во всём разобраться. Ну да ладно…

— Ты вёл себя с тем Ситри, как с равным, — напомнил я. — Это же с ним ты разговаривал по коммуникатору?

— Да, у нас с ним давняя история знакомства. Я ему однажды очень помог, ясно?

— Сочиняешь на ходу.

Многорукий обернулся. Он мог заткнуть меня уже давно, но почему-то не сделал этого. Он хотел, чтобы я верил ему, но продолжал лгать.

— Как-то неправильно, говорить обо мне в такой день, — выдал он через минуту. — Ты сегодня стал элиминатором, получил личный документ и лишился девственности.

— Последнее мне понравилось больше, — честно ответил я, чем его очень порадовал.

— Ну ещё бы, — протянул мэтр, приближаясь к кровати. Он был полностью одет, но двигался так, что это возбуждало даже больше, чем нагота. — Знаешь, тебе теперь придётся многому научиться.

— Я буду стараться, — пообещал я тихо.

— Первое время будет тяжело, непривычно, даже страшно. — Я лёг на кровать, и он навис надо мной. Так близко, что это уже можно было считать прикосновением. Я чувствовал тепло его тела. Его собственное присутствие. — Приблизительно так же, как дрочить левой рукой.

Ха?!