Стаб

— Тебе опять нужно поработать? — уточнил я, вспоминая, как мы летели сюда. — Тогда конечно я его сниму, чтобы тебя не отвлекать. — Я завёл руки за спину и взялся за завязки. — Это всё, что я могу делать — дать тебе сосредоточится на деле. Я буду вести себя очень тихо, обещаю. — Я стянул корсет вниз и приподнялся, снимая платье через ноги. — Знаешь, я тебе признателен, что ты так ответственно подходишь к выполнению своих обязанностей. Ты стараешься для мэтра. И я постараюсь, чтобы ты лучше старался. Вот так.

Конечно, я мог бы просто укутаться в его плащ, но так было бы совсем не интересно. Оставшись в одном белье и чулках, я лёг набок и подпёр голову рукой. Весь из себя помогающий ему стараться.

Рэймс не смотрел на меня. Отвернувшись к окну, он разглядывал смазанный пейзаж. Нашёл время сачковать.

— Ты собираешься работать или нет?

— Зачем ты это делаешь? — В его голосе появились знакомые интонации. Я подумал о мэтре. Вспомнил, чем мы с ним занимались в этой самой машине, и мне опять показалось, что запахло сексом.

— Что именно?

Рэймс помедлил с ответом, как если бы он впервые столкнулся с эмоциями, которые не мог передать словами.

— Другие на твоём месте предпочли бы прятать это. Наши различия.

Да, я этим безуспешно занимался в приюте. Стыдился этих различий. Ненавидел их. Но потом я встретил мэтра, и он научил меня ими пользоваться. Они превращали меня в бога, и я любил акцентировать на них внимание в такие моменты. На том, что мне нужна штучка, поддерживающая грудь. На том, что в самом низу у меня ничего не выпирает, и я забочусь о том, чтобы там всегда было гладко. На том, что я везде такой стройный и хрупкий.

— Между прочим, некоторые люди готовы платить за то, чтобы на эти различия посмотреть, — сказал я.

— Значит, всё дело в деньгах?

— Нет, всё дело в том, что я — добряк. В отличие от тебя. Уверен, будь ты последним мужчиной на планете, которой правили женщины, ты бы не позволил мне посмотреть на тебя. — Я опустил взгляд на его штаны. — Или позволил бы?

— С какого бы чёрта?

— Об этом я и говорю. — Я откинулся на спину, сгибая одну ногу в колене. — А ты смотри, Рэймс. Меня трогать нельзя, а смотреть можно. Так что валяй, тренируй выдержку.

Я взял его на слабо, и когда Рэймс повернулся, я впервые по-настоящему обрадовался тому, что мэтр решил оставить его в живых. Смотреть в его лишённое эмоций лицо было бы и вполовину не так приятно. В каком-то смысле, даже убитый он бы всё равно выглядел сильным — безразличным, максимально сдержанным. И я бы никогда не узнал, как выглядит возбуждённый Рэймс.

Потрясающе слабым.

Впервые с момента нашей встречи он заметил меня.

Вот оно.

Его взгляд был грязным ругательством и извинением одновременно. Он отворачивался, опускал голову и закрывал глаза, но всё равно смотрел снова. Он отказался от стаба, чтобы попробовать другой сорт наркотика. Антистаб. И хотя эта дрянь ещё не попала в его кровь, хотя он только почувствовал её запах, вкус на кончике языка, он уже подсел.

Несмотря на то, что мы с ним были абсолютно разные, я понимал Рэймса как никто другой. Я сам был тем ещё торчком. Правда, мэтр приобщал меня к этому сладкому яду постепенно, начиная с журналов, пошлых разговоров, общества помешенных на сексе мужчин. Так что мне было проще. Собственное желание не ударило меня наотмашь.

В случае же с Рэймсом это стало настоящей катастрофой. Его прежний мир погибал, а я делал вид, что ничего особенного не происходит.

— Себя потрогать, так уж и быть, можешь.

— За кого ты меня принимаешь? — прохрипел он.

Я понял, что в этот самый момент я знал Рэймса лучше, чем он сам. За кого я его принимаю? За мужчину, который до безумия хочет трахаться. Я таких уже видел не раз и не два, кстати. Не такое уже и редкое явление. Встречается чаще, чем, скажем, женщина.

Но, конечно, он не станет вытворять что-то подобное, ни у меня на глазах, ни вообще. Рэймс же не животное. Он сможет подавить в себе примитивные желания и без стаба.

Такие мысли у него были написаны на лице, и я опять решил ему «помочь».

— Когда приедем, возьми из багажника одну из бутылок. Это целум. Поможет тебе немного… в себя прийти.

— По-твоему, со мной что-то не так?

— Твои слова, не мои. — Всё так. Всё просто отлично. Я именно этого и добивался. — Выглядит, конечно, болезненно, и это, определённо, повлияет на твою работоспособность. Но это — совершенно точно не проблема.

— Не смотри туда.

Я подчинился, накрывая глаза предплечьем. Но затыкаться он меня не просил, поэтому я добавил:

— Было бы обиднее, если бы он не встал. Это естественная реакция организма. Ты не должен этого бояться.

Он сказал что, чёрт возьми, сталкивался с вещами и похуже.

— Ты храбрый, Рэймс. — Я криво улыбнулся. — Конечно, куда мне до тебя. Лично я, когда почувствовал это впервые, очень испугался. Но со мной вообще всё по-другому. Я и возбуждаюсь не так, как ты. — Он молчал, и я решил спросить: — Хочешь узнать эту историю?

А-а, это было бессмысленно, я и так знал ответ.

Прода

Глава 10