Стаб

Я даже однажды подговорил его взять меня с собой покататься по городу на реактивной машине, разведать интересные маршруты. Он рассказал мне о скоростном режиме, о правилах движения в Бореалисе, о его сумасшедшем трафике и часах, когда наиболее безопасно практиковаться. И даже при том, что я уже дважды летал над этим городом, я просто не отлипал от стекла.

— А аварии бывают? — спросил я, смотря на безумие, творящееся под нами.

— Разрешение ездить в Бореалисе абы кому не дадут, — ответил Гейл и указал на свои наушники. — К тому же за тобой следят Зоркие.

Очень удобно, подумал я в тот раз.

И изменил своё мнение, когда сам решил прокатиться по Бореалису. Я выбрал для практики тихий денёк с прекрасной погодой. Мэтра и его верного слуги уже давно не было видно, и под «давно» я имею в виду не пару часов, а несколько недель. Может, Бэлар навещал знакомых в своей родной галактике, а может, отправился на места боевых действий, кто знает. Я не спрашивал, а он не ставил меня в известность, касательно своих планов. Какой смысл? Я был слишком мал для космических масштабов его жизни… буквально и фигурально.

Но я переоценил свою незаметность.

Зоркие, от которых я с такой лёгкостью спрятался три года назад, на этот раз поймали меня. Хотя в прошлый раз я сбежал от них на своих двоих, немало помятый, а теперь не смог скрыться от преследования на байке.

Я даже до башни консула не успел доехать, как заметил за собой погоню. Не знаю, на что я рассчитывал, увеличивая скорость, вместо того чтобы покорно остановиться и сдаться на их милость. В итоге меня прижали к обочине, и я затормозил, поднимая руки. И если я чего и боялся в тот момент, то не Зорких и их методы вести дознания, а того же Рэймса, который по десять раз на дню говорил мне о том, чтобы я даже думать не смел выходить из особняка.

Да, в тот раз про вождение он просто пошутил, потому что до сих пор не понял, каким безрассудным я умею быть.

Он меня теперь сам убьёт, так что я почти расслабился, когда стражи порядка повылезали из машины и один из них навёл на меня что-то очень похожее на оружие.

— На нём нет идентификационных знаков, — сказал он в итоге, глядя на маленький экран. — Очередной бродячий.

— Уже второй за сегодняшний день.

— Ну и кто тебя выкинул?

— Я не бродячий, — сказал я, и они насторожились. Из-за моего голоса, конечно, а вовсе не потому что мне поверили.

— Женщина? — догадался один.

— Вероятно, сбежала из лаборатории неподалёку, — отметил второй.

— Я её точно где-то видел, — добавил третий.

— Ладно. Обыщите её и кидайте в машину, — распорядился их командир.

Уже через час я сидел в центральном департаменте, повторяя всё то, что успел рассказать по дороге. Они уже сделали мне анализ крови и опередили, что я не заразный. Так же сняли отпечатки пальцев, и теперь проверяли их по своей обширной базе данных.

— Я «вещь» Бэлара, понятно?

— Ага, ещё скажи Хейза.

— Нет, я не слуга двух господ. Вы меня с Рэймсом перепутали.

Кажется, я веселил моих дознавателей.

— У каждой «вещи» есть специальное идентификационное украшение, — как последнему идиоту объяснили мне. — С особым чипом, на который реагирует вот это устройство. На тебе такого нет, хотя безделушек у тебя полно. Почему же Бэлар не позаботился о главном?

— В последнее время ему на голову свалилась целая куча проблем поважнее меня и каких-то дурацких украшений, — объяснил я.

— Какое совпадение — на наши тоже. Разбираться ещё с тобой нам пока не с руки. — Меня стащили со стула и вытолкнули из допросной комнаты. — Киньте её к остальным.

Остальными были «вещи», которых эниты вышвырнули на улицу: надоевшие игрушки, постаревшие питомцы, провинившаяся «мебель». Все поголовно в шоковом состоянии. Оказаться в их обществе было, как получить кнутом по спине.

Я моментально присмирел. Пусть я и попал сюда по собственной вине, уже к вечеру я убедил себя в том, что это всё подстроил Рэймс. Точно-точно, ублюдок решил показать мне моё место. Дал понять, что меня ждёт, если я стану путаться у него под ногами или мешать мэтру. Он найдёт, как от меня избавиться, ведь в каком-то смысле он пользуется большим покровительством Хейза, чем сын последнего.

Я чувствовал, как схожу с ума. И дело тут не только в страхе и жалости к этим бедолагам, а в том, что один из них без конца повторял, что он всего лишь разбил чашку. Думаю, эта психологическая атака тоже входила в план Рэймса. Пусть я чашки не бил, но манеры у меня такие, что лучше бы бил чашки.

Хотя, если вспомнить, за столом он меня больше не одёргивал.

И про внешний вид ничего не говорил.

А ещё подозрительно долго смотрел на меня, когда думал, что я не замечаю.

Либо ублюдок всё это время замышлял подлость вроде этой. Либо…

Но я был не настолько самоуверен.

Скажу больше, с каждой минутой в этой славной компании моя самооценка падала. По моим подсчётам через день я должен был просто исчезнуть, стать ничтожеством на физическом уровне.