Спящий красавец

– Ну вы же умный человек, ваша светлость? Сами понимаете, не мог такой прожжённый лис как он, подпустить близко чужого человека. А я его с детства знал… мой отец у них садовником служил. Можно, я сяду тут, на крылечке? Всю ночь на ногах… уже потемну примчались лиходеи эти, с выпученными глазами… как главарь раскусил, на кого они напали.

– И где они теперь? – нехорошо прищурился Шэд.

– Бегут… в разные стороны, – в голосе лесника слышалось откровенное злорадство, – а точнее никому не известно. Я и сам теперь отсюда уеду… но сначала распродам все спокойно. На мне ничьей крови или горя нет… пусть любой суд разбирается, я все расскажу. А то, что охоту устраивал для господ, приезжавших зайцев погонять или кабанов – так этим все лесники занимаются.

– Иди в дом, – распорядился молчавший до этого король, – только оружие тут оставь.

– В дровянике положу… – поднялся по ступеням Торп и протянул Шэду мешок, – а тут ваши вещи… лиходеи собрали, что смогли.

– Кто они вообще такие? – не выдержала Мэри.

– Так охрана бывшая и слуги, из тех, какие рулетки крутили, – презрительно пояснил лесник, – легкие деньги в голову ударили, вот они и не уехали, когда графиня все игры прикрыла. Собрались в стаю шакалов… маг, которого Клотье с материка привез, у них главарем. А его ученик, пакостный человечек, вроде прикрытия. Однако, как, по-моему, ведет свою игру… но в этом не мне разбираться.

– Не волнуйся, маги разберутся, – пообещал Шэд, и внезапно справился, – скажи, а ты уверен, что Клотье был настоящим? И давайте сядем в столовой.

– Слыхал я такие шепотки, – кивнул Торп, устроившись на отведенном ему стуле и жадно выпив кружку чая, – будто из империи вернулся поддельный граф… так он поменялся. Однако его узнал не только я, но и моя старая собака, хотя тринадцать лет прошло. Но животные помнят не глазами. А повод поменяться у него был, это печальная история… и я в ней тоже замешан.

– Рассказывай, у нас как раз есть немного свободного времени, – приказал король.

– А я пока попробую убрать ваши синяки, – встала у него за спиной Дели, – не нужно пугать людей.

– Спасибо, – признательно глянул Тер, – но если сил мало – обойдемся.

– Хватит, – заверила она и кивнула леснику, – ну?

– В то лето я был двенадцатилетним подростком, мечтавшим подарить матери беличью шубку. Видел… какими глазами смотрела она на пушистое одеяние. Шкурок требовалось много, не только на саму шубу, но и на оплату скорнякам и портным, потому и пропадал с раннего утра в лесу с луком за плечами. Потому одним из первых заметил, что молодой граф все чаще вьется возле обычного хутора, где расцвела красавица дочь. К слову сказать, она была так же скромна и учтива, как и хороша, потому все, что придумали позже злые сплетники – грязная ложь. Густав это знал, и всерьез собирался на ней жениться. Но его родители, разумеется, были против… и придумали целый план… Всё завершилось бы тихо и мирно, если не впутался я. То утро стало переломным в судьбах целой толпы людей… и началось очень рано. Я уже выбил и переполошил белок в ближайших дубравах и приходилось ходить все дальше. Вот и брел на рассвете, зевая и ежась, когда услыхал приближающиеся тихие всхлипывания. Интуитивно отступил в сень куста и мимо неслышно прошла пара лошадей. Всадник, сидевший на передней, вел в поводу клячу с привязанной к седлу девушкой-селянкой. Ильсу, возлюбленную Густава я узнал в рыдавшей пленнице сразу, только у нее была такая пышная, золотистая коса. А потом узнал и спутника… то был ее отец. Позже я корил себя за несообразительность, мог бы подкрасться, перерезать поводья и ширнуть чем-то переднюю лошадь, чтоб понесла. И тишком увести подальше жертву. А тогда растерялся… ринулся домой, звать Густава на помощь. Но его в имении не оказалось, отец видел, как юный Клотье вместе с приехавшим в гости кузеном уезжают на ночную рыбалку. Я обежал все известные места, устал до черных кругов перед глазами, и нашел его спящим в шатре на самой дальней запруде. Пока разбудил, споря с выгонявшим меня кузеном, пока объяснил… Потом мы скакали как сумасшедшие на одном коне и все равно опоздали. Гости, собранные на поспешную свадьбу, пили и закусывали за расставленными по лужайке столами, а молодожены уже уплыли в путешествие на пассажирском шлюпе. Густав поехал домой, я отправился бить белок. Но душа ныла… и вернулся раньше. Как выяснилось, не зря меня ломало. Отца выкинули с должности и из домика, и никто не хотел его брать, особенно со мной. Пришлось мне отправиться помощником к дальнему родичу, служившему Истору штатным лесником.

– Обидно было? – сочувственно смотрела на него Дели.