Спящие красавицы

– Может, хуже и станет, но не могу представить как, – сказал он.

Лайла пригладила волосы на виске Джареда. Терри держал малышку по-другому, словно бомбу, которая могла взорваться. А при виде Джареда у нее сильнее забилось сердце. Ее сын не сдавался. Пытался остаться человеком.

Клинт закрыл сдвижную стеклянную дверь, отсекая запах дыма.

– Хочу сказать, что прятать спящих – или, по твоей терминологии, хранить – это паранойя, но что-то в этом есть. Мы можем перенести Молли, и малышку, и миссис Рэнсом, и всех прочих, кого найдем, в один из пустых домов.

– На вершине холма есть демонстрационный дом, – добавил Джаред. – Он обставлен. – И ответил на непроизвольный взгляд Лайлы: – Расслабься, мам. Я туда не заходил. Видел через окно гостиной.

– Я думаю, это излишняя предосторожность, но береженого Бог бережет, – сказал Клинт.

Лайла кивнула:

– И я того же мнения. Потому что рано или поздно меня тоже придется положить в один из этих домов. Ты ведь это знаешь, верно? – Она не хотела шокировать его или причинять боль. Просто излагала факты и слишком устала, чтобы подслащивать пилюлю.

5

На унитазе в кабинке женского туалета в «Скрипучем колесе», уставившись в одну точку, сидел мужчина в рок-футболке и брюках от делового костюма. Он вытаращился на Микаэлу. Но была и светлая сторона. Сидел он в брюках.

– Парень, это женский туалет, – напомнила она ему. – Через несколько дней он станет вашим до скончания веков. Но пока попрошу освободить.

Widespread Panic[37], было написано на его футболке. Как же иначе.

– Извините, извините. Я только на минутку. – Мужчина показал на сумку, лежавшую у него на коленях. – Хочу пыхнуть чуток, а в мужском туалете слишком много народа. – Он скорчил гримасу. – И там воняет говном. Еще как воняет. Это неприятно. Пожалуйста, если вы проявите немного терпения, я буду вам очень признателен. – Он перешел на шепот: – Сегодня я видел магию. Не диснеевскую. Дурную магию. Как правило, я держу себя в руках, но увиденное меня потрясло.

Микаэла достала руку из сумки, в которой лежал револьвер Урсулы.

– Дурная магия? Да, звучит тревожно. Я только что приехала из округа Колумбия и обнаружила, что моя мать уже спит. Как вас зовут?

– Гарт. Сожалею о вашей утрате.

– Спасибо. Мама, конечно, умела вредничать, но человеком была хорошим. Не поделитесь крэком?

– Это не крэк. Мет. – Гарт раскрыл сумку, достал трубку, протянул Микаэле. – Конечно, угощайтесь. – Он вытащил пакетик с кристаллами. – Знаете, вы очень похожи на девушку из новостей.

Микаэла улыбнулась:

– Люди постоянно мне это говорят.

6

Катастрофическое состояние мужского туалета «Скрипучего колеса» погнало Фрэнка Джиэри на край автомобильной стоянки, где он мог опорожнить мочевой пузырь без ущерба для обоняния. После увиденного – мотыльков, рождавшихся из пламени, – им оставалось только пойти в бар и надраться. Он собственными глазами видел то, чего не могло быть. У привычного мира обнаружилась другая сторона. Глубокий пласт, никак не проявлявшийся до этого утра. Но он вряд ли доказывал существование Бога Элейн. Мотыльки вышли из огня, а огонь вроде бы находился на противоположном конце духовного спектра.

В нескольких ярдах от Фрэнка хрустнула ветка.

– Этот сортир – гребаная адская бездна. – Язык у мужчины определенно заплетался. Фрэнк различил тощий силуэт в ковбойской шляпе.

Он застегнул молнию и повернулся, направляясь к бару. Он не знал, что еще делать. Нану и Элейн он оставил дома, уложил в подвале на пляжные полотенца и запер дверь.

Его окликнул мужской голос:

– Хочешь услышать полный бред? Жена моего друга, Милли, она работает в тюрьме, и она говорит, что у них там какой-то… какой-то… этот… фи-ном. Вероятно, чушь собачья, но… – Моча мужчины полилась в куст. – Она говорит, что эта цыпочка спит и с ней ничего не происходит. Просыпается снова.

Фрэнк замер.

– Что?

Мужчина качался из стороны в сторону, намеренно разбрызгивая мочу по широкой дуге.

– Спит и просыпается, как всегда. Просыпается как миленькая. Так говорит жена моего друга.

Облако сместилось, и в лунном свете Фрэнк узнал профиль известного собаконенавистника, Фрица Мишема. Ясно разглядел жидкую бороденку, похожую на лобковые волосы, и глубокую вмятину под правой скулой – именно туда Фрэнк нанес удар прикладом винтовки, навсегда изменив очертания лица Мишема.

– С кем это я говорю? – Фриц сощурился. – Это ты, Кронски? Не жалуешься на «сорок пятый», Джонни Ли? Отличный пистолет, да? Нет, это не Кронски. Господи, у меня перед гребаными глазами не двоится, а троится.

– Она просыпается? – спросил Фрэнк. – Эта заключенная в тюрьме просыпается? Никакого кокона?

– Так я слышал, хочешь – верь, хочешь – нет. Слушай, я тебя знаю, мистер?

Не ответив, Фрэнк зашагал к бару. У него не было времени на Мишема. Он думал о той женщине, заключенной, которая могла засыпать и просыпаться как обычно.

7