Спящие красавицы

(«Ты уверен, что это правда? – бывало, спрашивала его мать, когда он был маленьким, если думала, что он врет. – Ты честен перед Богом, говоря, что взял из вазы только одно печенье, милый?»

«Да, – отвечал он. – Я честен перед Богом». Но это было не так, и он подозревал, что она это знала, однако не спорила, и посмотрите, к чему это привело. Как там написано в Библии? Что посеешь, то и пожнешь.)

3

Поскольку на автостоянке у «Скрипучего колеса» свободных мест не было, Дон припарковался у тротуара чуть дальше по улице.

По пути в бар миновал нескольких мужчин, которые стояли со стаканами пива, любуясь пожаром на холмах.

– А вот и еще один, – сказал кто-то из них. – Думаю, в городе.

Наверное, это мамин дом, подумал Дон. Может, выгорит весь квартал, и одному Богу известно, сколько погибнет спящих женщин. Некоторые из них хорошие, никуда от этого не уйдешь, но подавляющее большинство – шлюхи или фригидные. Женщины – они всегда либо слишком горячие, либо слишком холодные.

Он подошел к стойке, взял стаканчик виски и пиво и нашел место у края длинного стола, рядом с помощником шерифа Терри Кумбсом и чернокожим парнем, которого видел в «Скрипучем колесе», но чьего имени вспомнить не мог. Дон подумал, не слышал ли Терри о том, что случилось в тюрьме, ложном обвинении, подставе и всем прочем? Но если Кумбс и слышал, поделать с этим он ничего не мог: помощник шерифа засыпал на глазах, уговорив три четверти кувшина пива, который стоял перед ним на столе.

– Не возражаете, если присоединюсь к вам? – Дону пришлось кричать, чтобы перекрыть шум в баре.

Мужчины не возражали.

В зале хватало места для сотни посетителей, и сейчас, в три часа утра, их было никак не меньше. По большей части мужчины, хотя Дон заметил нескольких женщин. При сложившихся обстоятельствах женщины явно не стремились напиться. Что удивительно, между столами шныряло несколько подростков, на раскрасневшихся лицах читалось изумление. Дон их жалел, но маменькиным сынкам этого мира придется быстро повзрослеть.

– Кошмарный денек, – сказал Дон. В мужской компании он почувствовал себя намного лучше.

Чернокожий мужчина что-то согласно пробормотал. Лет сорока, высокий, с широченными плечами. Прямой, будто кол проглотил.

– Я пытаюсь решить, покончить с собой или нет, – изрек Терри.

Дон усмехнулся. Лицо Кумбса осталось каменным.

– Вы видели, как агенты секретной службы пинали этих бунтарей около Белого дома? Должно быть, для них это был настоящий праздник. Боже, только посмотрите туда.

Терри и чернокожий мужчина повернулись к экрану одного из настенных телевизоров.

Показывали запись камеры видеонаблюдения в подземном гараже. Женщина неопределенного возраста и расы (из-за местоположения камеры и зернистости кадров) в униформе сотрудницы гаража сидела на мужчине в деловом костюме и била его чем-то по лицу. Черная жидкость текла на бетонный пол, а с лица женщины свисали белые нити. До этого дня в телевизионных новостях никогда не показывали ничего подобного, но, видать, Аврора лишила работы отдел стандартов, или как там он у них назывался.

– Наверное, разбудил ее, чтобы попросить ключи, – предположил Дон. – Это белое дерьмо – прямо-таки апофеоз ПМС, верно?

Мужчины не ответили.

На экране появился стол ведущего выпусков новостей. Пустой. Джордж Олдерсон, старикан, которого Дон видел раньше, исчез. Парень помоложе, в футболке с длинными рукавами и наушниках, возник в кадре и резко махнул рукой: проваливайте. Пошла реклама комедийного сериала.

– Это непрофессионально, – заметил Дон.

Терри начал пить пиво прямо из кувшина. Пена побежала по его подбородку.

4

Хранилище спящих.

Ранним пятничным утром у Лайлы было много забот, но в том числе и эта. Идеальным местом мог стать подвал или тоннель с потайным входом. Сошла бы и старая выработка, а их в ближайших окрестностях хватало, но не было времени ни искать ее, ни оборудовать. Что оставалось? Жилые дома. Но если группы линчевателей – или безумцев – станут бродить по городу, убивая спящих женщин, они начнут с жилых домов. Где твоя жена? Где твоя дочь? Это для твоего же блага, для всеобщего блага. Ты бы не допустил, чтобы в доме валялись динамитные шашки, верно?

А как насчет домов, в которых никто не жил, домов, которые так и остались невостребованными? Их хватало даже на этой улице: собственно, половину домов, построенных на Тримейн-стрит, так и не продали. И лучшего решения Лайла пока придумать не могла.

Объяснив это мужу и сыну, Лайла поняла, что совершенно выжата. Она чувствовала себя больной, словно подхватила грипп. Но разве один торчок, которого она арестовала за кражу со взломом, не говорил ей об этом, о ломке после наркотиков? «Что угодно, только не ломка. Хуже ломки ничего не бывает. Смерть кажется счастьем».

Клинт и Джаред не ответили сразу. Все трое стояли в гостиной.

– Это… младенец? – спросил наконец Джаред.

Лайла протянула ему кокон:

– Да. Дочь Роджера Элруэя.

Джаред прижал малышку к себе.