Спасение царя Федора

За лилитками (а это были именно они) следовал Серегин с Ники-Коброй, под белыми накидками у которых были надеты защитные комплекты штурмовой экипировки из мира Елизаветы Дмитриевны. При этом сам капитан, находясь в ипостаси «Архангел Михаил», держал в руке обнаженный меч Ареса, опущенный острием к полу и чуть-чуть светящийся жемчужно-белым светом, а у Ники-Кобры через левый локоть был переброшен ее любимый «Винторез». «Дочь Хаоса» при этом покоилась в ножнах. Негоже было в такой торжественный момент обнажать эту буйную чернобронзовую маньячку безудержной кровавой резни.

А уже за этими двумя, держась за руки, спускались торжественно разнаряженные патрикий Кирилл и его жена Аграфена, талантливо накрашенная и одетая в великолепное бархатное платье, которое было велено считать парадным нарядом амазонских принцесс. Те же самые Юстин и Элия София, застывшие у окна, выглядели на фоне этой пары как провинциальная крестьянская чета рядом со знатным господином и столичной красавицей. Великолепие одежд и драгоценностей подчеркивалось подтянутыми фигурами Кирилла и его супруги, а также их цветущим и здоровым видом. Как раз то, что требовалось для того, чтобы пустить в глаза пыль.

А уже следом за этой блистательной четой в проеме межмирового портала показалась их свита, в которую, помимо фрейлин и телохранительниц Аграфены, а также товарищей Кирилла по тому давнему приключению, входил и посвежевший, окрепший Нарзес, сохранивший пост главного советника и при новом императоре. Теперь он уже не был евнухом, ибо маленькая богиня все-таки выполнила свое обещание и вернула ему все то, что делает мужчину самцом, а настоящим мужчиной в истинном понимании этого слова Нарзес был и раньше.

Стоящая у дверей на страже пара ескувиторов по знаку патрикия Романа попробовала было схватиться за оружие, но бойцовым лилиткам даже не потребовалось браться за рукояти своих двуручных мечей. Раздались два едва слышных хлопка – и оба ескувитора рухнули будто подкошенные; при этом раздался такой грохот, словно кто-то опрокинул шкаф, полный жестяных кастрюль. На этот шум в приоткрывшуюся дверь заглянула пара стражников, дежурившая с другой стороны двери – но они не стали хвататься за оружие, а упали на колени, сложив руки в молитвенном жесте. Эта парочка неотесанных парней из глухого горного исаврийского села приняла лилиток за ангелов, а Серегина за архангела Михаила. Более того – Ника в своем грозном великолепии показалась им воплощением Богородицы Девы Марии, у некоторых христианских народов занимавших по значимости второе место после Иисуса Христа.

Когда вся эта компания спустилась вниз, в немаленьком помещении Священной Опочивальни стало тесно, как на восточном базаре. Впрочем, бойцовые лилитки, быстро обыскав разные укромные места на предмет наличия тайных телохранителей, вытряхнули оттуда еще четверых оцепеневших от ужаса и благоговения ескувиторов, после чего выкинули тех за дверь нести остальным благую весть. О чем, собственно, будет эта весть, необразованным сельским парням никто так и не объяснил, но им и самим было понятно, что голосить надо о наступлении нового царствования и новой эры. Старый император Юстиниан умер, и уже понятно, что у Империи вот-вот образуется новый владыка, и это будет отнюдь не Юстин. Тут дело было в том, что ескувиторы, как, собственно, и схоларии, присягали лично правящему автократору, и с его смертью становились полностью свободными от обязательств до момента принесения присяги новому императору. Юстин в свое время сделал все, чтобы умаслить начальство как тех, так и других, но, поскольку разбираться с вопросом престолонаследия явились фигуры такого масштаба (Серегин и Ника-Кобра), сами патрикий Роман и магистр оффиций Евтропий в момент смерти Юстиниана стали никем и ничем.

Ведь даже самому наивному простаку было понятно, что та расфуфыренная парочка, которая спустилась за воинствующими ангелами, их начальником архангелом Михаилом и Девой Марией, и есть новые ромейские автократор с супругой – и начинать кланяться им надо немедленно. От поклонов шея не переломится и голова не упадет, а вот от их отсутствия – вполне может быть. Признав поражение партии сторонников Юстина, кланяться пришельцам начали и патрикий Роман с магистром оффиций Евтропием. Они надеялись если не сохранить свои должности, так хотя бы смягчить участь в результате разбора полетов.