Спасение царя Федора

Опустив взгляд вниз, я вдруг увидела, что через вырез моей рубашки пробивается неяркий голубоватый свет… Это светился висящий у меня на груди магический сапфир, как будто напрашиваясь, чтобы я использовала его вместо электрического фонарика. Вытащив цепочку с камнем из-под рубашки, я получила неплохой источник света, ярко освещающий пространство метров на пять вокруг меня. А там кругом действительно был лес. И в нем царствовала ночь, а может, он был настолько густым, что к земле не пробивалось даже проблесков рассеянного света. Да нет, скорее всего, это была все-таки ночь, потому что от стволов вокруг меня отчетливо пахло сосновой смолой, а сосновые леса никогда не бывают настолько густыми, чтобы быть погруженными в полную тьму.

Итак, значит моя задача – осветить этот лес, и не маленьким фонариком, как сейчас, а настоящим горячим солнцем; чтобы настало утро, запели птицы, и все вокруг стало зеленым и прекрасным, а не черным и мрачным. Но сначала я все-таки должна сделать главное – постараться найти Эго Петра Басманова и выяснить, от кого он прячется в этой темной чаще. Долго искать мне не пришлось. Прикрыв свет моего камня рукой, я принялась оглядываться по сторонам, и почти сразу же заметила слабый мерцающий оранжевый огонек между деревьями. Двинувшись в том направлении, я вскоре убедилась, что это отблески костра, горящего посреди небольшой поляны. Что-то мне это мизансцена напоминала… Сначала я не могла понять, что, а потом вспомнила, что точно так же к горящему на поляне костру выходила героиня сказки «Двенадцать месяцев». Правда, на этом сходство исчерпывалось, потому что человек, сидевший у костра, был один, в лесу вокруг меня было какое угодно время года, но только не зима, и у меня не имелось никакой злой мачехи, пославшей меня в новогоднюю ночь за подснежниками.

Тут, в темном лесу у небольшого костерка может сидеть только Эго Петра Басманова. Спрятав камень под ворот, чтобы раньше времени не выдать себя светом, я исподволь разглядывала сидевшего у костра мужчину. Если там, в своем физическом теле, он был взрослым, то тут сидел совсем молодой парень, только-только преодолевший предел отрочества. Тонкие черные усики на верхней губе, курчавящаяся по нижней челюсти такая же черная бородка и блестящие, расчесанные на пробор волосы, по-моднючему смазанные маслом. Длинные, мускулистые руки и ноги, широкая, но достаточно костлявая грудь. Конечно, это не Аполлон Бельведерский, но и не ужасное Чучело. Больше всего это было похоже на гадкого утенка в последней стадии превращения его в прекрасного лебедя.

– Привет, Петя, – произнесла я, выходя на освещенную отблесками костра полянку, – как поживаешь?

– И тебе поздорову, дева из лесу, – ответило повернувшееся ко мне Эго, – поживаю помаленьку.

– Не из лесу я, просто мимо шла, – отрицательно покачала головой я, – а зовут меня Анна Сергеевна Струмилина…

– Боярыня, значит, заморская… – хмыкнуло Эго, поворошив палкой в костре, отчего в темное небо взвились снопы искр, – и не боишься ты, Анна Сергеевна, ходить одна по этому лесу, а то неровен час, или зверь дикий задерет, или злые люди обидят?

– Ну, – усмехнулась я, выправив амулет из-под рубашки и щелкнув пальцами, отчего тот засиял ярчайшим светом, так что глазам стало больно, – обидеть меня непросто. Ведь я квалифицированный маг Разума, и любой дикий зверь просто уйдет с моей дороги. А стоит мне закричать, как прибегут мои друзья, которые меня очень ценят – и тогда злым людям тоже не поздоровится.

– А если это будут очень сильные злые люди, госпожа боярыня. – потихоньку отодвигаясь от меня подальше, произнесло Эго, – или их будет очень много?

– Без разницы, – решительно ответила я, – мои друзья – очень хорошие воины с отличным оружием. А если врагов будет действительно очень много, то они приведут сюда целую армию, которая изрубит всех на куски.

– А велика ли армия у твоих друзей, – с усмешкой спросило Эго, – много ли в ней конных, пеших, пушек и прочего воинского припасу?

– В армии Великого князя Артании двенадцать тыщ панцирных конников, – гордо ответила я, – сорок тыщ пешцев, часть из которых с огненным боем и больше сотни больших пушек.

– Да ты врешь, поди? – с сомнением спросило Эго, покачав головой. – С такой армией царства можно завоевывать, а они тебя спасать придут…

– А мы и завоевали, – с еще большей гордостью ответила я, – только не царство, а ханство, Крымское. Тут еще никто ничего не знает, а Крым уже наш, и гоняют в нем татар из угла в угол ссаными тряпками. А чтобы ты не думал, что я вру, могу поклясться перед лицом Отца Небесного, осенив себя крестным знамением.

Произнеся эти слова, я перекрестилась, и далекий гром в небесах подтвердил моему собеседнику истинность этой клятвы. Некоторое время после этого Эго сидело молча, пялясь неподвижным взглядом в языки огня.

– Ну и дела, – наконец пробормотало оно, – заморская боярыня, которая сама призналась, что она колдунья, кладет святой истинный крест, и Бог ее за это не наказывает, а подтверждает то, что она говорит правду…