Читаем Современный русский язык полностью

1) подчинительных союзов: Мать не хотела верить, что я мог поймать рыбу (Акс.); Гавриле все-таки было приятно слышать человеческий голос, хоть это и говорил Челкаш (М.Г.); Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо (М.); Нет предела силе человечьей, если эта сила — коллектив (Аж.);

2) относительных (союзных) слов, которые, выполняя указанную синтаксическую функцию, являются вместе с тем членами предложения: Извозчики с криком и бранью колотили лошадей, которые фыркали, упирались и не хотели ни за что в свете тронуться с места… (Л.); Хаджи-Мурат вспомнил сына таким, каким видел его в последний раз (Л.Т.); Я не знаю, где граница меж товарищем и другом (Св.).

Интонация служит прежде всего для объединения частей сложного предложения в одно целое, поскольку отдельные части в нем не обладают интонационной законченностью. Это относится к сложносочиненным, сложноподчиненным и бессоюзным сложным предложениям: Сон одолел меня, и я заснул в каком-то блаженном упоении (Акс.); Пока жена готовила завтрак, Данилов вышел в огород (Пан.); Все хаты были заперты, крылечки вымыты (Л.Т.).

Во всех этих примерах на стыке образующих их частей отсутствует характерное для простого повествовательного предложения понижение голоса, и в ритмомелодическом отношении предложение существенно отличается от сочетания рядом расположенных независимых предложений; ср.: Небо очистилось, замелькали звезды, становилось уже светло (Акс.). — Небо очистилось. Замелькали звезды. Становилось уже светло.

В некоторых случаях интонация может играть смыслоразличительную роль и определять собой тип предложения; ср.: Будешь книги читать, будешь все знать — простое предложение с однородными членами; интонация перечислительная, — Будешь книги читать — будешь все знать — бессоюзное сложное предложение с условно-следственными отношениями, выражаемыми особой интонацией.

Интонация (наряду с порядком частей и другими синтаксическими средствами) служит для выражения различных отношений между частями сложного предложения: временны́х, противительных, причинных, условных и др. Ср. интонацию в следующих бессоюзных предложениях: Рощи потемнели, холодеет глубина, петухи в селе пропели, закатилася луна (П.); Чин следовал ему — он службу вдруг оставил (Гр.); А побьет он меня — выходите вы за святую правду-матушку (Л.); Вода всему господин: воды и огонь боится (Даль); В жизни, хлопцы, так и бывает: по что пойдешь, то и найдешь (Б. Пол.).

Порядок частей сложного предложения тоже служит средством выражения отношений между ними; ср.: Мне стало грустно, и я ушел, — Я ушел, и мне стало грустно. В этих предложениях временны́е отношения с причинно-следственным оттенком воспринимаются по-разному в зависимости от порядка следования частей: возможная причина в первой части предложения стала следствием во второй, и наоборот. То же в бессоюзных сложных предложениях: Пора вставать: уже семь часов. — Уже семь часов — пора вставать.

Вопросы для самопроверки.

1. Что такое сложное предложение?

2. Чем определяется единство и цельность сложного предложения?

3. Каковы переходные случаи от простого предложения к сложному?

4. Как объединяются простые предложения в составе сложного?

5. Каковы переходные случаи между сочинением и подчинением?

Упражнения.

264. Найдите в тексте сложные предложения. Укажите, как связаны между собой образующие их части.

Был вечер. Задувал неприятный ветер, и было холодно. Снег был одет в жесткую сухую пленочку, чуть-чуть хряскавшую всякий раз, как на нее наступала волчья лапа, и легкий холодный снежок змейками курился по этому насту и насмешливо сыпал в морды и лопатки волкам. Но сверху снега не шло, и было не очень темно: за облаками вставала луна.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки