Совершенный изьян

— Не хотите попробовать коктейль дня? Называется…

— «Клуб без посетителей»?

— Ну-у, — обиженно насупился бармен, — почему же без посетителей? Ещё кое-кто есть. Хотя могу и такой сделать, вы только скажите.

— И чего, хороший коктейль?

— Некоторым нравится. — Бармен пододвинулся к Петру и шёпотом добавил: — Но, как по мне, несколько пустоват, — и загоготал.

— Тогда, пожалуй, я без коктейлей сегодня.

— Тогда до следующего раза, — кивнул на прощание бармен. — Давай, ищи девушку.

И Пётр быстро зашагал к выходу из клуба.

3.23

Во дворе было темно. Пётр даже решил, что после прожекторов на танцполе его подводят глаза. Он задержался неподалёку от спуска в «Радугу», поплотнее запахнул куртку, полез за сигаретами, но передумал. Вывеска над «Радугой» теперь не горела — можно было подумать, её выключили, когда из клуба ушёл последний посетитель. Дома со слепыми окнами наводили на мысли о мёртвом городе. От холода трясло. Пётр обхватил себя за плечи и пошёл в сторону чёрной, точно провал в безвоздушное пространства, арки.

Выбравшись со двора, он остановился.

На улице горело несколько тусклых фонарей, но Пётр никого не видел. Улица была пуста, и это странным образом представлялось чем-то естественным и закономерным. Казалось, стоит отойти от последних очажков света, и тебя тут же сметёт волной темноты — вычеркнет из существования, как остальных жителей.

Пётр пошёл наугад — нервным, размашистым шагом. Бежать он боялся — асфальт весь зарос ледяной коркой. К тому же силы быстро его покидали — ноги подкашивались, свет, даже тусклый, обжигал глаза, а голова была тяжёлой, точно с похмелья.

Впереди выплыл из сумрака единственный на всей улице яркий фонарь, который бил по глазам, пульсируя, как дискотечная лампа. Пётр доковылял до фонаря, прислонился плечом к столбу, чтобы передохнуть, и увидел вдалеке худосочную фигурку.

— Синдзу! — крикнул Пётр и закашлялся. — Катя!

Девушка вздрогнула и замерла, наполовину скрытая темнотой — похожая на призрака, едва воплотившегося из электронного тумана.

— Катя!

Пётр шагнул во тьму. Девушка взглянула на него и быстрой сбивчивой походкой пошла вниз по улице. Пётр старался не отставать, но сил уже не хватало.

— Катя! — позвал он. — Остановись!

Девушка резко обернулась и вдруг повалилась на асфальт, всплеснув руками. Пётр тоже поскользнулся, но не упал, успев вовремя восстановить равновесие. Света вокруг становилось всё больше, фонари внезапно загорелись в полную силу.

Девушка сначала встала на четвереньки, странно выставив тонкие дрожащие кисти, а затем, резко, единым судорожным движением, как из последних сил, поднялась на ноги.

— Постой!

Пётр был уже недалеко, но девушка шла вновь — упрямой, прихрамывающей походкой — навстречу бьющей в лицо темноте.

— Я просто хочу поговорить! — закричал Пётр.

— Не о чем нам разговаривать! — бросила она через плечо. — Оставь меня в покое!

Но теперь уже Пётр шёл быстрее. Девушка хромала — казалось, одна её нога вот-вот провалится под асфальт, — и расстояние между ними сокращалось.

— Я ничего тебе не сделаю! — прохрипел Пётр. — Остановись!

— Да что тебе нужно? — простонала девушка. — Оставь меня! Уходи! Зачем ты вообще…

Она ускорила шаг и — снова упала. Встать сама она уже не успела. Пётр подхватил её за плечи, и она, поморщившись, как от боли, ударила его в грудь кулаком.

— Отпусти!

По лицу её катились слёзы.

— Не надо, Катя! — прошептал Пётр. — Я сам уже еле на ногах стою!

— Ты ничего не понимаешь! — разревелась она. — Всё было не так! Это не я!

— Хорошо.

Пётр прижал её к себе. Она опять попыталась его оттолкнуть, но сдалась и ослабленно повисла у него на руках, уткнувшись лицом ему в грудь.

— Ты всё мне расскажешь, — сказал Пётр, — если захочешь. Чего ты решила убегать? Мне дела нет до этой твоей Лизы. Я тебя не обижу. Я…

— Правда? — всхлипнула Катя.

— Правда.

— Но это не я! — застонала она. — Это не я!

Катя задрожала.

— Здесь холодно, — сказал Пётр. — Пойдём куда-нибудь.

— Хочешь с новой соседкой тебя познакомлю? — улыбнулась Катя.

— Честно говоря, не очень. Давай лучше ко мне.

— Далеко. Но тут есть один бар неподалёку. Мы там были. Можно туда.

— Хорошо, — кивнул Пётр. — И мы обо всём поговорим. Если захочешь. Мы обо всём поговорим.

Они стояли в маленьком островке света. Свет тускнел с каждой секундой. Нависающие над ними глыбы многоквартирных домов были похожи на гигантские надгробия. Ни одно окно не горело.

— Если захочешь, — повторил Пётр и вдруг добавил: — До полуночи осталось уже немного.

Катя посмотрела на него покрасневшими глазами и смахнула рукавом слезу со щеки.

3.24

Вывеска над старым баром горела, однако неоновая рюмка сорвалась с крепления, перевернулась, и из неё, в строгом порядке, один за другим, выкатывались лопающиеся пузырьки.

Пётр распахнул дверь.

В заведении был занят один столик неподалёку от барной стойки, и светильник, похожий на подслеповатый ночник, горел только на нём. Бармен машинально тёр и без того чистый стакан, уставившись в лежащий на стойке пинг.

— Мы здесь вроде уже были, — сказал Пётр.

Бармен поднял на него глаза и утомлённо поморщился:

— Скоро закрываемся!