Совершенный изьян

Спустя минуту они вновь ехали по чёрной, будто покрытой копотью улице. Колёса фургона проскальзывали на снегу, но Вик по-прежнему небрежно держал двумя пальцами руль и смотрел на дорогу исподлобья, щурясь, как пьяный. На очередном повороте фургон занесло, руль вырвало из рук, но Вик лишь сонно повёл головой, уставившись в ветровое стекло осоловелым взглядом. Пётр дёрнулся, крутанул на себя руль, и лишь тогда Вик, спохватившись, ударил по тормозам. Фургон упёрся колёсами в снег на обочине и с треском перекосился.

— Вот колымага, блядь! — пробормотал Вик. — Не держит ваще!

— Давай-ка лучше я за руль, — сказал Пётр.

Они поменялись местами. Фургон тронулся, дрожа и подвывая, разбрасывая из-под колёс серый, как пепел, снег. Пётр ехал медленно. Света от фар действительно не хватало, они двигались навстречу пустоте.

— Бушь? — Вик показал Петру флягу.

— Нет, и тебе хватит. Мало проблем было? А если сегодня…

— Да чё опять? Край припрётся, думаешь? Надо ему больно с нами…

Вик замолчал и, встряхнув флягу — судя по тощему плеску, водки оставалось уже на донышке, — спрятал её обратно в карман.

— Внутреннее расследование, кстати… — пробормотал Вик. — Ты слышь?

— Да. И чего там, с внутренним расследованием?

— Внутреннее расследование, на… — Вик кашлянул, поперхнувшись словами. — …прекратили.

— Так вроде давно уже. Нас же и восстановили поэтому.

— Не! — Вик ударил ладонью по приборной панели, и экран, на который выводилась маршрутная карта, замерцал. — Не прекратили! — и повторил, уже совсем тихо: — Не прекратили.

— Как так?

В темноте прорезался красный огонёк первого работающего светофора, который после кромешной темноты окраин казался таким ярким, что у Петра чуть не брызнули слёзы из глаз.

— А вот так, — сказал Вик. — Чёт ещё расследуют там, всё ненарасследуются. Выясняют эти, мать их блядь, обстоятельства.

— Это тебе Алла сказала?

— Да не, Аллка сама не знает ни хуя. Чё она там знает? Слышала чё-нить пару раз — и все дела. Меня вызывали тут на ковёр.

— Блядь, и ты молчишь?

— А чё молчу? — Вик пожал плечами. — Говорю.

— Когда хоть вызывали?

— Вчера.

— Это по поводу парня того? — Загорелся зелёный, но перед глазами у Петра всё равно стояло мерцающее, как от импульсной модуляции, красное пятно. — Мы ж отчёт всё равно переписали, чего они ещё расследовать-то хотят?

— А чего хотят, то и расследуют! — усмехнулся Вик. — Не парень это, девка та, помнишь? Зомби которая. До сих пор, как вспомню — руки леденеют. И дрожат. Вишь, вот!

Он показал Петру трясущиеся пальцы.

— А ты бухай побольше, это поможет.

— Да пошёл ты! Я ему…

— Так чего девка? Чего они там расследуют? Дело не закрыто разве? — Кисти у Петра вдруг стало ломить от холода. — Нашли чего?

— А там непонятно. Вроде я тоже так — а чё могли найти, а на хуя это кому надо? Мало ли мерзляков на улицах валяется? А оказывается, не всё так просто там. Вроде как хмыри эти из поганок к нашим приезжали.

— Из Чен-Сьян?

— Ага. У них там своё, по ходу, расследование её чудесного и, блядь, непродолжительного воскресения из мёртвых. А в чём суть — не говорят.

— А чего только тебя вызывали? Мы же вместе были.

— Только ты меня не допрашивай! — Вик снова сжимал в дрожащей руке фляжку с остатками китайской водки. — Мы же по отчёту как расписали — всё я да я, а ты вроде как и не причём. Так, случайный свидетель. Да и новенький ты. — Вик отхлебнул из фляги, поморщился и захрипел, прижав ладонь к горлу. — Сука, ну и жжёт!.. Да не волнуйся ты, вызовут ещё. Они, по ходу, специально так, по отдельности нас помучить решили.

— А чего спрашивали-то хоть?

— Да всё! Опишите в подробностях, попробуйте припомнить эти, мать их блядь, мелкие детали. Я, знаешь, сказки им рассказывать не стал, говорю, в отчёте описали, так сказать, кратко, ёмко, блядь, и всё такое. Короче, рассказал в итоге, как всё было. А они даже не удивились. Я думал, меня в дурку щас упекут. Или в вытрезвитель! А они такие, глаза вылупили, головами кивают. Спасибо, говорят, вам за сотрудничество. Мы всё, говорят, прекрасно понимаем. И почему в отчёте была эта, мать её блядь, сокращённая версия, и всё остальное тоже.

— А они — это кто?

— Хмыри эти, из Член-Сьян.

— Да нет, сколько их было? Как выглядели?

— Двое. Прилизанные такие. Какая на хуй разница, как они выглядели?

— Край тоже был?

— А то.

— И чем закончилось?

— Да ничем! — Вик вытряс последние капли водки себе в рот. — Спасибо-до-свидания! Я ж тебе говорю, не объясняют они ни хуя.

— Так это и не внутреннее расследование тогда. — Пётр нервным движением пригладил волосы на затылке. — Просто Чен-Сьян нашим на уши подсело, вот они и устроили. А так, чего нас расследовать? Если только к отчёту прикапываться начнут.

— С отчётом обещали не трогать. — Вик с сожалением посмотрел в горлышко фляжки. — А чё там на самом деле будет — хер знает, сам понимаешь. Но на всяк случай, готовься.

— Готовься, да.

Фургон выехал на многополосную автостраду. В глаза ударили фонари.

3.2

Алла отряхнула снежную пыль с рукава и улыбнулась Петру.