Совершенный изьян

— Да, да, именно «скорую»! — затараторил Митя. — Но, к сожалению, они…

— Что со мной произошло?

— У тебя был какой-то приступ, — сказал Пётр. — Ты сама-то чего помнишь?

— Ничего такого. — Катя потёрла плечи, словно её мучил озноб в душной комнате. — Всё нормально было, обычная дыра. Там и визуала-то никакого нет — так, всякое разное. Но пото́м голова закружилась. Может, это просто…

— Это никак не может быть связано с дырой! — запротестовал Митя. — Она ведь к ней уже подключалась! И до этого столько людей…

— А с чем тогда?

Сердце у Петра молотило, но он всё равно вытащил из кармана сигарету и закурил, игнорируя испуганный взгляд Мити.

— Здесь детекторы… — начал Митя.

— А мне по хуй! Чего это, если не дыра?

Митя страдальчески вздохнул и опустил голову. Его короткие, будто лишённые костей руки, безвольно свисали вдоль туловища. Пинг выскользнул из пальцев и глухо ударился об пол. Митя вздрогнул.

— Я не знаю! Не знаю! Но… — Он подбежал к висящему на стене иероглифу. — Надо проверить, я обязательно разберусь! Я и не мог предположить, что такое…

Он сорвал иероглиф со стены и стоял, прижав его к груди, пряча от Кати. Пётр курил, стряхивая пепел на пол.

— Я в эска недавно, — сказал он, — но уже всякого насмотрелся на патруле. На целую жизнь хватит. Один парень с шунтом был, как лунатик, как, — Пётр затянулся, — долбаный робот. Ни на что не реагировал, просто брёл по улице ночью в чудовищный холод.

Пётр смотрел, не отводя глаз, на Митю.

— Ни на что не реагировал?

— Да. А пото́м умер. Мы затолкали его в фургон, а он сидел, тупо глядел прямо перед собой — таким же взглядом, какой был у Кати. А пото́м он…

— Не надо, пожалуйста! — застонала Катя.

Она села за стол, взяла стакан с выдохшимся коктейлем и сделала осторожный глоток.

— Я просто устала, — сказала Катя и для убедительности коснулась тыльной стороной ладони лба. — А может, пойло это дурацкое, — она резко отодвинула от себя стакан, и шипучий коктейль выплеснулся на столешницу. — Так что не надо, ладно?

— Я не понимаю, о чём вы! Установка шунта вообще, — Митя вытер пальцами рот, его раскрасневшееся лицо по-прежнему лоснилось от пота, — процедура недешёвая. Многие ставят контрафакт, а там уж как повезёт…

— И поэтому Чен-Сьян вмешалась в расследование? — спросил Пётр. — Из-за контрафакта?

— Чен-Сьян? — Митя испуганно вылупился на Петра. — Вы уверены? Вы же говорили, расследования, скорее всего, вообще нет! И я думаю, Чен-Сьян никогда…

Он положил картинку с иероглифом на стол — лицевой стороной вниз — и вытер о рубашку потные кисти.

— Уверен, — сказал Пётр.

Митя выглядел так, словно в любую секунду его может разбить инфаркт.

— А также я уверен, что вы прекрасно осведомлены об этой проблеме!

— Вы преувеличиваете! — замотал головой Митя. — Мои должностные обязанности весьма…

— Хватит этой херни! — Пётр поднялся и бросил недокуренную сигарету в стакан на столе. — Запиши Катю на обследование. Тебе ведь это не составит труда?

— Да, да, конечно! Это вообще замечательная идея! Катю на обследование, а этот иероглиф… — Митя похлопал себя по карманам брюк. — Пинг!

Он подобрал с пола пинг и принялся водить по нему указательным пальцем — как если бы перерисовал иероглиф на экране.

— Я хочу домой, — тихо сказала Катя.

— Обследование, обследование, — бормотал Митя, уткнувшись в пинг. — Допустим, дня через два, пойдёт? Раньше, увы, не получится, но это лучший…

— Пойдёт, — сказал Пётр.

— Не хочу я никакого обследования! — вмешалась Катя. — Я устала! Отвезите меня домой.

— Всё! — Лицо Мити расплылось в довольной улыбке. — Всё сделано. В четверг, на два часа. Это районное отделение, здесь в центре. Я сам Катю отвезу, надо будет не забыть сообщить на работу, да… Но я уверен, что ничего серьёзного не произошло. Возможно, это и правда тот дурацкий иероглиф. Это всё причуды, — Митя пощёлкал языком, — современных технологий.

— Я хочу домой!

Катя встала из-за стола. Лицо у неё было болезненно-бледным.

— Домой? — Митя закрутил головой. — Да, я, наверное, мог бы…

— Мы возьмём такси, — сказал Пётр.

Он подошёл к Кате и обнял её за плечо. Она посмотрела на него — измученным и благодарным взглядом. Её трясло.

— Такси, да, отличная идея! — Митя снова заводил по экрану пинга пальцем. — Я вызову, тут есть служба, не каждое такси в такой час…

— Спасибо, — натянуто улыбнулась Катя.

— А по поводу всего остального… — сказал Пётр.

Митя тут же затих и напрягся. Казалось, на секунду все мышцы у него в теле свело судорогой.

— …в другой раз.

2.25

Катя сидела, привалившись к дверце плечом, и дышала медленно и ровно, как во сне. Но она не спала. В стекле, на котором был налеплен обрывок объявления с кривым, кривляющимся иероглифом, отражались её тёмные уставшие глаза. Мимо проносились горящие фонари, перечёркивая резкими росчерками света её расширенные зрачки.

— Ты как? — спросил Пётр.

— Нормально. — Она попыталась улыбнуться. — Странно всё это. Я на самом деле ничего толком не поняла. Может, просто ощущения были слишком…

Катя замолчала, уставившись себе под ноги.

— Слишком какие?